Читаем Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity полностью

Феноменальная пространственность саморепрезентативного содержания не является вопросом "все или ничего", поскольку в действительности мы обнаруживаем континуум от непространственного до полностью детерминированного пространственного содержания с высокой степенью межиндивидуальной вариативности. Интересно также отметить, как генетически недавний когнитивный раздел Я-модели автоматически приобретает качество не-мирности, в силу своей непространственной природы. Феноменальная модель внешнего мира - это пространственная модель насквозь. Только наши собственные намерения и высшие когнитивные состояния, а также состояния других людей не обладают этим пространственным, сенсорно-опосредованным характером. Очевидно, что любая философская интерпретация этих феноменов, принимающая в качестве отправной точки наивный реализм, присущий нашей сознательной модели мира и "я", неизбежно будет исходить из глубоко укоренившейся интуиции, согласно которой наша психическая жизнь должна быть чем-то, что в важном смысле не является элементом объективной реальности или даже мира в целом. Интуитивное ощущение невозможности, однако, является лишь феноменальной невозможностью, а не концептуально интересным вариантом. Как мы теперь видим, базовая фундаментальная структура нашей собственной Я-модели лежит в основе тех философских интуиций, которые, например, пытался эксплицировать классический немецкий идеализм. К сожалению, как мы уже видели, феноменальная необходимость не означает концептуальной необходимости.

Большая часть самомодели человека функционирует как инструмент для обработки и хранения геометрической информации, в то время как гораздо меньшая и эволюционно более поздняя часть используется для обработки и хранения более абстрактной, непространственной информации. На уровне феноменального опыта это приводит к континууму саморепрезентативного содержания, по спектру от пространственного содержания до содержания, которое переживается как обладающее только временными свойствами. Это наблюдение дает нам еще одно ограничение для любой эмпирически ориентированной (например, коннекционистской или динамистской) попытки смоделировать внутреннюю структуру сознательной Я-модели человека. Она должна отражать эту структурную характеристику.

Прежде чем закончить, давайте рассмотрим вопрос о том, как самопрезентационное содержание распределяется по ПСМ. Является ли то, что мы привыкли называть просто "qualia" (см. раздел 2.4), феноменами, которые существуют только в связи с феноменальной моделью тела как пространственно протяженной сущности, например, как в тактильных ощущениях или в сознательно ощущаемой боли? Или же существуют и "интеллектуальные qualia"? Как известно почти всем философам, существуют вполне конкретные феноменальные качества, сопровождающие успешные интеллектуальные операции - например, "переживания ага". Феноменологически такие эмпирические переходы максимально просты и конкретны. Приняв динамическую позицию, мы могли бы сказать следующее: Если система, подобная человеческому мозгу, пройдя долгий и извилистый путь через пространство состояний, внезапно попадает в стабильное состояние, этот переход, если он глобально доступен, может сопровождаться осознанным переживанием внезапного расслабления, яркого и конкретного "интеллектуального квала". Однако было бы неадекватно вводить понятие феноменального "aha presentatum", поскольку, очевидно, то, что мы переживаем, - это не состояние, коррелирующее со стимулом, а абстрактное свойство текущей динамики системы. Что можно сказать, так это то, что репрезентативно атомарное состояние, которое не соотносится ни с каким внешним стимулом, а с весьма специфическим событием во внутренней динамике когнитивной системы, интегрируется в ПСМ и, принимая дополнительную телеофункционалистскую перспективу, теперь выполняет важную функцию для системы, сигнализируя о внезапном падении того, что, если использовать термодинамическую метафору, было бы текущим уровнем энергии соответствующей когнитивной подсистемы. Феноменальное самопрезентационное содержание (как оно было представлено в разделе 5.4) не только обладает свойством de nunc, характерным для всех форм презентационного содержания. Способствуя преконцептуальному опыту воплощения, оно также является содержанием de se, и оно всегда обладает пространственным компонентом, поскольку интегрировано в геометрическую Я-модель.

 

6.4.2 Прозрачный и непрозрачный контент

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1. Объективная диалектика.
1. Объективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, Д. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягОбъективная диалектикатом 1Ответственный редактор тома Ф. Ф. ВяккеревРедакторы введения и первой части В. П. Бранский, В. В. ИльинРедакторы второй части Ф. Ф. Вяккерев, Б. В. АхлибининскийМОСКВА «МЫСЛЬ» 1981РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:предисловие — Ф. В. Константиновым, В. Г. Мараховым; введение: § 1, 3, 5 — В. П. Бранским; § 2 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, А. С. Карминым; § 4 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, А. С. Карминым; § 6 — В. П. Бранским, Г. М. Елфимовым; глава I: § 1 — В. В. Ильиным; § 2 — А. С. Карминым, В. И. Свидерским; глава II — В. П. Бранским; г л а в а III: § 1 — В. В. Ильиным; § 2 — С. Ш. Авалиани, Б. Т. Алексеевым, А. М. Мостепаненко, В. И. Свидерским; глава IV: § 1 — В. В. Ильиным, И. 3. Налетовым; § 2 — В. В. Ильиным; § 3 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным; § 4 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, Л. П. Шарыпиным; глава V: § 1 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым; § 2 — А. С. Мамзиным, В. П. Рожиным; § 3 — Э. И. Колчинским; глава VI: § 1, 2, 4 — Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. А. Корольковым; глава VII: § 1 — Ф. Ф. Вяккеревым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым; В. Г. Мараховым; § 3 — Ф. Ф. Вяккеревым, Л. Н. Ляховой, В. А. Кайдаловым; глава VIII: § 1 — Ю. А. Хариным; § 2, 3, 4 — Р. В. Жердевым, А. М. Миклиным.

Александр Аркадьевич Корольков , Арнольд Михайлович Миклин , Виктор Васильевич Ильин , Фёдор Фёдорович Вяккерев , Юрий Андреевич Харин

Философия