Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Почему это так? Существует три основных вида свойств, с помощью которых мы можем концептуально понять ментальные состояния: их репрезентативное или интенциональное содержание; их функциональная роль, определяемая их причинно-следственными связями с входом, выходом и другими внутренними состояниями; и их феноменальное или эмпирическое содержание. Центральным характерным признаком при выделении ментальных состояний является их феноменальное содержание: то, как они ощущаются с позиции первого лица. Задолго до того, как Брентано ([1874] 1973) четко сформулировал проблему интенциональности, задолго до того, как Тьюринг (1950) и Патнэм (1967) представили функционализм в качестве философской теории разума, человеческие существа успешно сообщали о своих ментальных состояниях. В частности, многие поколения философов теоретизировали о разуме, не используя концептуальное различие между интенциональным и феноменальным содержанием. С точки зрения генетики, феноменальное содержание является более фундаментальным понятием. Но даже сегодня сны и галлюцинации, то есть состояния, которые, возможно, не имеют интенционального содержания, могут быть надежно индивидуализированы по их феноменальному содержанию. Поэтому для проекта натуралистической теории разума решающим является анализ прежде всего самых простых форм этой особой формы ментального содержания, чтобы затем быть способным к поэтапному построению и пониманию более сложных комбинаций таких элементарных форм. Сами простые формы феноменального содержания, однако, не могут быть интроспективно2 индивидуализированы, поскольку для этих форм содержания такие существа, как мы, не обладают никакими критериями транстемпоральной идентичности. A fortiori мы не можем сформировать никаких логических критериев идентичности, которые могли бы быть закреплены в самом интроспективном опыте и позволили бы нам сформировать соответствующие феноменальные понятия. Ни интроспективный опыт, ни когнитивные процессы, работающие на выходе перцептивной памяти, ни философский концептуальный анализ, происходящий в интерсубъективном пространстве, не дают возможности ретроспективного эпистемического доступа к этим простейшим формам содержания после их исчезновения из сознательного настоящего. Примитивы феноменальной системы репрезентации эпистемически недоступны для когнитивного субъекта сознания (см. также раздел 6.4.4). Вскоре я выскажу еще несколько замечаний о различии между критериями транстемпоральной и логической идентичности феноменальных состояний и концептов. Прежде чем это сделать, давайте предотвратим первое возможное недоразумение.