Бек

Последний час Иззи сидела на коленях Акселя, я почти уверена, что если бы они могли, он наклонил бы ее над столом. Так приятно осознавать, что она наконец счастлива, но наблюдать за ними почти тошнотворно.

Я протягиваю руку, чтобы взять еще один напиток, когда вспоминаю, что кувшин недавно опустел, и отправляю Купа и Бека в бар за добавками. Я откидываюсь на спинку стула и беру еще картошку, которую, я знаю, есть не буду.

— Хочешь мой?

Я подпрыгиваю, когда вопрос Мэддокса щекочет мне ухо.

— Господи, Мэддокс… Зачем так пугать?

Его губы слегка приподнимаются, и он пожимает плечами.

— Я не буду это пить, если ты хочешь. — Он протягивает свой полный стакан, и я с радостью беру его. Чем дольше я здесь торчу, тем более заманчивым кажется напиться до бесчувствия.

После долгого глотка я снова оглядываю зал. Где он, черт возьми? Как раз в тот момент, когда я собираюсь прекратить свои дурацкие поиски Бека, мой взгляд натыкается на бар и пару, которую я не заметила, когда она первой пробиралась сквозь толпу.

Прежде чем я успеваю остановиться, слова вылетают у меня изо рта.

— Что за хрень? — Иззи вскидывает голову и смотрит на меня, прежде чем проследить за моим взглядом через зал. Я знаю, что она увидела его, потому что ее рука тянется и хватает меня за локоть. Я даже не замечаю боли от ее ногтей из-за раскаленной ярости, которая пульсирует в моем теле.

Как он смеет? Он ведет себя так, как будто хочет меня, но как только все усложняется, он убегает. Типичный мужчина. И толстая шлюха? Ему пришлось выбирать обычный мусор, который, кажется, всегда тусуется здесь, всегда одета как проститутка и никогда не проводит время с одним и тем же мужиком.

— Этот глупый мелкий ублюдок. Надеюсь, что его член отвалится. — Ни за что на свете я не смогу остановить сейчас свой словесный поток. Я слышу тихий смех Акселя, и все, что он делает, это разжигает ад, пылающий в моем теле. Я хочу крови, предпочтительно, чтобы шлюха размазала свою промежность по его ноге, но я соглашусь и на ее кровь. Я хочу причинить кому-нибудь боль, что-нибудь разрушить; я хочу, чтобы он знал, что это неправильно.

Проходит еще несколько секунд, прежде чем я не выдерживаю, вскакиваю со стула и иду по деревянному полу. Мои каблуки грозят хрустнуть от силы моих шагов. Мои руки сжимаются по бокам, а дыхание становится прерывистым. Когда я подхожу ближе и вижу, как она бесстыдно трется о его ногу, мои глаза сужаются, я ускоряю шаг.

Его руки свободно держат ее за бедра. Эти руки, которые я знаю так же хорошо, как свои собственные, на ее теле, на ее обнаженной коже, там, где задрался обрывок рубашки, когда она изображала сучку в период течки.

За всю свою жизнь я никогда не испытывала такого безумия. Не тогда, когда мой отец дал мне такую пощечину, что я неделю ничего не слышала, когда меня бросили в седьмой раз, когда при моем отце открылась вакансия, и даже когда Брэндон «грязная задница» Хантер поднял на меня свои отвратительные руки.

Нет, это новый вид гнева, в глубине души я знаю, что единственный способ почувствовать себя лучше — драка.

Когда я подхожу достаточно близко, чтобы схватить этого тролля, мне даже не нужно думать. Я протягиваю руку, беру плохо выкрашенные, растрепанные волосы и тяну. С визгом ее рот перестает всасывать губы Бека, и я отрываю ее тело от его.

— Ты глупая, маленькая шлюшка. Что заставляет тебя думать, что ты можешь войти в это прекрасное заведение и начать тереться своей отвратительной, покрытой коркой промежностью о мужчину, которого ты не знаешь? Этот человек, чьей ноге сейчас понадобится отбеливатель, не готов к твоему грязному, использованному и жалкому дерьму. — Ее ногти впиваются в мое запястье, безуспешно пытаясь оторвать мою руку от ее волос. — И помой голову, мерзкая сучка. — Я вытягиваю руку и, собрав всю свою злость до последней капли, отбрасываю ее в сторону. Я даже не удостаиваю ее еще одним взглядом, прежде чем повернуться к мужчине, который держит меня в напряжении.

— И ТЫ! — Я кричу ему в лицо. — Ты даешь все эти обещания. Заставляешь меня подвергать сомнению все, что я когда-либо говорила себе, подвергать сомнению каждый тщательно спланированный путь. ТЫ ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ ЧУВСТВОВАТЬ, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! — Я тычу пальцем в его твердую, как камень, грудь, делаю еще один глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Как ты мог заставить меня чувствовать, а потом просто сдаться?! Я знала, что ты будешь таким же, как все остальные.

Наконец я останавливаюсь, опускаю руку и пытаюсь отдышаться. Я чувствую себя так, словно только что пробежала марафон. Я делаю еще несколько глубоких вдохов, немного успокаиваясь, прежде чем снова поднять взгляд на его слишком красивое лицо. Но когда я вижу его ухмылку, эту приводящую в бешенство сексуальную ухмылку, я слегка теряю равновесие. Когда он бросается вперед, я с визгом отскакиваю назад. Этот крик переходит в хрюканье, когда он наклоняется, прижимается плечом к моему животу и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, перекидывает меня через плечо.