Бэль, или Сказка в Париже

Дом Элизабет Ла-Пюрель находился на улице Эльзевира, в общем-то, не так далеко от отеля. Но Егор решил, что никуда сегодня не поедет. Закажет обед в номер, а потом с удовольствием отоспится. Однако после осуществления этих двух заветных желаний у него осталась еще уйма времени, и в половине шестого вечера он отправился на улицу Эльзевира испытать удачу. Подойдя к означенному в адресе дому, отыскал нужный подъезд и только было хотел нажать на кнопку домофона, как дверь с шумом открылась, и его чуть не сбил с ног подросток с взъерошенной, залитой гелем стоячей рыже-фиолетовой шевелюрой. Парнишке на вид было не больше пятнадцати лет. Вслед за ним тут же показалась девушка лет восемнадцати, которая крепко держала его за рукав джинсовой куртки и отчитывала на все лады. Из ее гневной со смачными ругательствами речи Егор понял только то, что отчитывает она подростка по-сестрински, на правах старшей. Мальчишка вяло огрызался, пытался вырваться и наконец изловчился, резко присел, высвободил свою плененную руку и дал стрекача. Она гневно выругалась, но догонять его все же не стала, а вошла в подъезд. Егор последовал за ней.

— Это ваш брат? — спросил он на своем плохом французском, глядя на нее глазами, полными сочувствия.

— А вы иностранец, что ли? — вместо ответа спросила девушка.

— Да.

— А, понятно! Да, он мой брат!

Подошел лифт.

— Вам на какой? — спросила девушка.

— На пятый, — ответил Егор.

И тут она внимательно окинула его взглядом, при этом нажав на кнопку под номером пять.

— Если вы к мадам Ренваль, то ее нет дома, я знаю.

— Нет, — улыбнулся Егор, — я к мадам Ла-Пюрель.

— К Ла-Пюрель? — удивленно воскликнула девушка.

— Да, а что, собственно, вас так удивляет? — спросил Егор, почувствовав, что она имеет какое-то отношение к нужной ему особе, и улыбнулся ей как можно любезней.

— Я… А ее тоже нет дома, — сказала девушка, слегка растерявшись.

— А кого еще нет дома в этом подъезде? — усмехнулся Егор, но, плохо владея французским, не очень отчетливо сформулировал свой вопрос.

Девушку явно забавляла беседа с обаятельным иностранцем.

— Как у вас с английским? — спросила она.

— Превосходно! — обрадованно ответил Егор.

— Тогда повторите еще раз свой вопрос на английском.

Егор повторил.

— В подъезде — не знаю! — улыбнулась в ответ его собеседница.

— А вы хорошо владеете английским? — в свою очередь поинтересовался Егор.

— Превосходно! — ответила девушка его же определением. — Я изучала его с первого класса в английской спецшколе, а теперь продолжаю заниматься тем же самым в колледже.

— Ну, тогда мне повезло.

— Вы так считаете?

— Если я скажу «да», это будет нескромно, но мне бы хотелось так считать!

В этот момент двери лифта открылись, и они вышли на площадку пятого этажа.

— Здесь только две квартиры. Мадам Ренваль и мадам Ла-Пюрель, — сказала девушка. — Я иду в одну из них, а вы?

— Я тоже.

— Угу! Ну, если вы не в квартиру мадам Ренваль, то, стало быть, в мою?

— Если вы имеете какое-то отношение к мадам Ла-Пюрель, то в вашу мне очень хотелось бы!

— Я ее дочь.

— Очень приятно! А как вас зовут?

— Николь.

— А меня Егор.

— Какое смешное имя! Я прежде никогда такого не слышала.

— Это исконно русское имя!

— Так вы русский?

— Да!

— Хм! Егор! — И Николь улыбнулась. — Ну что ж, приятно познакомиться, Егор, только в квартиру я вас не приглашаю.

— Это вполне осмотрительно с вашей стороны и похвально! — сказал Егор.

— Конечно! Я дома одна, — сообщила Николь в свое оправдание.

— Я вполне понимаю вас, Николь, но мне бы хотелось поговорить с вами. Может, выйдем на улицу?

— Ну что ж, пойдемте, — на удивление, быстро согласилась девушка, и они, снова вызвав лифт, покатили вниз.

Николь повела его во двор, где в тени деревьев пустовали две скамейки. Они присели на одну из них.

— Я вас слушаю, — сказала Николь и вопросительно на него посмотрела.

— Я прибыл из России, Николь, потому, что занимаюсь расследованием пропажи картины «Бэль», которая принадлежала вашей матери.

— Правда? — обрадовалась Николь.

— Совершеннейшая правда! И, как вы понимаете, мне бы очень хотелось увидеть мадам Ла-Пюрель.

— Но это сейчас невозможно! Она в отъезде.

— Где же она?

— В Ницце.

— В Ницце? — огорченно воскликнул Егор. — Но по моим сведениям она должна была находиться дома.

— Да она никуда и не собиралась после возвращения из России. Эта страна была завершающей в нынешнем выставочном сезоне. Поездка в Ниццу совсем не планировалась. Дело в том, что там живет наша престарелая родственница, у нее случился инфаркт, и она сообщила об этом маме. Та сорвалась на следующий же день.

— Ах, какая жалость! — огорчился Егор. — И когда же она вернется?

— Сказала, что пробудет там до тех пор, пока Августина не поправится.

Егор умолк, соображая, что ему делать дальше. Отправиться в Ниццу? Но какой смысл, если он там сможет только поговорить с Элизабет, и все. Ведь зацепиться за что-то существенное можно только здесь, в Париже. Только здесь имеет смысл искать доказательства истинного авторства «Бэль» и следы картины.

Николь с сочувствием на него посмотрела.

— А вы надолго в Париж? — спросила она.

Егор грустно покачал головой: