Бэль, или Сказка в Париже

— На неопределенный, но не на долгий срок.

— Так, может, пока я смогу вам чем-то помочь, а потом, глядишь, и мама вернется!

— А почему бы и нет? — с надеждой воскликнул Егор, понимая, что если эта девочка хоть что-нибудь знает, то ее раскрутить будет гораздо легче, чем мадам Ла-Пюрель. — А почему бы и нет! — повторил он теперь уже утвердительно. — Я уверен, что сможете!

— Ну тогда я к вашим услугам! — согласилась Николь не без удовольствия, и Егор, не теряя времени, принялся излагать ей суть дела:

— Понимаете, Николь, кража картины могла произойти не только в корыстных целях. Согласитесь, что на этот счет могут существовать и другие версии. И я полагаю, что прежде чем приступить к их разработке, необходимо узнать, откуда в коллекции вашей матери появилась картина. И это самое главное, ради чего я прибыл сюда.

— А вот тут я должна буду вас разочаровать, — сказала Николь. — Думаю, мама этого не знает, так же как и я.

— Почему?

— Почти все картины нашей коллекции были приобретены очень-очень давно прадедом бабушки Лилиан. И, думаю, на вопрос, откуда появилась эта картина, не сможет ответить даже она.

— А что, она жива?

Николь возмущенно вскинула голову:

— С чего бы ей не быть живой?!

— Простите, Николь! Это было невежливо с моей стороны.

— Ничего! — снисходительно улыбнулась девушка. — Она жива. Ей восемьдесят один год, и она еще в здравом рассудке.

Егор призадумался.

— А может, с вашей бабушкой Лилиан все же стоит поговорить?

— Отчего же нет? Поговорить можно! — Николь взглянула на часы. — Она живет в пригороде Фонтенбло, в нашем родовом поместье, но сегодня отправиться туда я уже не смогу, к сожалению. У меня на сегодняшний вечер определенные планы.

— А как насчет завтра? — спросил Егор.

— Завтра я в общем-то свободна.

Они договорились поехать в Фонтенбло на следующий день в одиннадцать часов утра. Раньше Николь ехать никак не желала.

— Сегодня я занята допоздна, — пояснила она, — да и Жерар наверняка заявится только под утро. Я не смогу уснуть до тех пор, пока не буду знать, что он дома. — Она тяжело вздохнула. — Пока мама в Ницце, он совсем отобьется от рук!

Они условились встретиться на Лионском вокзале ровно в одиннадцать часов утра следующего дня и на том расстались. Егор отправился в отель. Всю дорогу, пока до него добирался, он думал о Яне. Мысли о ней не покидали его с тех пор, как они попрощались. Образ Яны, запечатленный в памяти в последний миг их прощания, никак не хотел исчезать, и даже угрызения совести из-за Флер, о которой он должен был бы думать, не могли стереть его. Скорей, скорей прийти и позвонить!

Расстояние от метро до отеля он преодолел за считанные минуты, а потом, ожидая лифта, безотчетно переминался с ноги на ногу, сетуя на задержку, по коридору от лифта до своего номера он почти бежал.

— Алло! — услышал он в трубке голос Яны сквозь удары своего сердца и почувствовал, как оно замерло. Ему показалось, что она произнесла свое «Алло!» тоже с волнением, с сиюминутной готовностью ответа, которая происходит, как правило, после длительного ожидания желанного звонка. «Кажется… или? — засомневался он. — Да нет, скорее всего, не кажется! Она ждала звонка! Конечно! Она волнуется! Как и я».

— Алло! Яна, добрый вечер!

— Здравствуй, Егор! Как ты? Как долетел?

— Нормально!

— В каком отеле поселился?

— В «Марене», на Больших бульварах!

— Как Париж?

— Передает тебе привет!

— Спасибо ему!

— А меня неприветливо встретил ужасной жарой!

— Это кому как! Я бы, например, приняла жару за его чрезмерную ласку! — Яна засмеялась. — Ты уже звонил Егору Алексеевичу?

— Нет пока, решил, что сначала поговорю с тобой. Ведь он все равно не скажет правды о своем состоянии.

— Я заходила к нему два раза. Чувствует он себя хорошо! Так что не волнуйся! К тому же сегодня у него был врач. Я и с ней поговорила. Она сказала, что с ним пока все в порядке.

— Спасибо, Яна!

— А с Ла-Пюрель ты еще не встречался?

— Вот тут мне не повезло! Она уехала в Ниццу. Здесь, в Париже, только ее дети. Так что придется мне ее теперь дожидаться.

— Сколько же?

— Понятия не имею!

— Егор Алексеевич расстроится! — сказала Яна.

— А я пока ему ничего не скажу. Вдруг она на днях вернется.

— Ладно, что мне ему передать, Егор?

— Ничего, я ему сам позвоню.

— Тогда до свидания!

— До свидания! Я тебе завтра позвоню, хорошо?

— Конечно, ты же обещал звонить каждый день, так что не забудь!

Егор отключил мобильник и, повернувшись, чтобы пройти в глубь комнаты, наткнулся на свое отражение в зеркале.

— Фу! Ну и рожа! Не увидев, ни за что не представишь! Счастливая и глупая, как у инфантильного дурачка или у сытого гиппопотама! — громко воскликнул он. — Вот бы Яна сейчас на меня взглянула! Да не дай бог!

И в голове вновь зазвучали ее слова: «Ты же обещал звонить каждый день, так что не забудь!»