Бела Кун

«Ленину совершенно чужда была та точка зрения, на которую стал Пауль Леви, тогдашний лидер германских коммунистов, и с ним многие другие, а именно, что венгерский пролетариат не должен был использовать такой крах власти буржуазии для взятия власти в свои руки… Эти социал-демократические партии пытались убедить рабочий класс, будто победа Венгерской социалистической советской республики была не чем иным, как просто «случайностью», маневром венгерской буржуазии, в противовес империализму Антанты, и большой исторической ошибкой венгерской социал-демократической партии… Подобный взгляд подчас мы встречаем и в коммунистических кругах… эти товарищи изображают пролетарскую революцию в Венгрии как одну сплошную ошибку. Такая установка исключительно выгодна и для оклеветания той героической революционной борьбы, которую вела Коммунистическая партия Венгрии перед 21 марта 1919 года…»[92] — так писал Бела Кун в своей статье «Почему мы победили в Венгрии и почему не удержали власть?».

Что же касается болтовни, которая раздавалась после поражения революции потом еще долгие годы, болтовни об ошибках венгерской пролетарской диктатуры, то в связи с ней нельзя не вспомнить ленинские слова:

«Мы в России сделали тысячи ошибок и потерпели тысячи крахов, потерь и пр. вследствие неумелости новичков и некомпетентных людей в кооперативах, коммунах, профсоюзах и пр…Но, несмотря на эти ошибки, мы достигли главного: завоевания власти пролетариатом»[93].

Когда речь идет о борьбе КПВ, о внутрипартийных дискуссиях и в этой связи о Бела Куне, я думаю, было бы правильным еще несколько раз не только прочесть, но и задуматься над письмом Ленина от 7 июля 1921 года:

«…когда я сам был эмигрантом (больше 15 лет), я несколько раз занимал «слишком левую» позицию (как я теперь вижу).

…Естественно, что эмигранты часто стоят на «слишком левых» позициях. Я и раньше и теперь был далек от мысли упрекать в этом таких прекрасных, преданных, верных и заслуженных революционеров, какими являются венгерские эмигранты, столь уважаемые всеми нами, всем Коммунистическим Интернационалом»[94].

Разумеется, никому не придет в голову требовать от наших историков ленинского величия во взгляде на историю, но по прошествии почти полувека уже с полным правом можно просить их о том, чтобы при суждении о вопросах Венгерской советской республики они перестали, наконец, с антиисторических позиций умалять чудесное революционное прошлое венгерского пролетариата, беднейшего крестьянства и революционной интеллигенции, которое неразрывно связано с именем Бела Куна. Пора понять, что это наносит вред и настоящему и будущему.

Ясно, что в той ситуации Бела Куну было особенно приятно доброе отношение русских рабочих — это помогало ему переносить тяжесть несправедливых нападок.

2

Все свободное время, что оставалось у Бела Куна после работы, он отдавал венгерской эмиграции.

Надо было ввести товарищей в советскую жизнь, устроить на работу, раздобыть им квартиры, а главное, политически воспитать, и выполнение всех этих задач ложилось в первую очередь на Бела Куна и доставляло ему довольно много забот. Ведь московская эмиграция, как и вообще эмиграции, политически была неоднородна.

Даже среди рабочих попадалось немало и таких, кто, особенно поначалу, не мог порвать со своими давними и подчас даже правыми социал-демократическими традициями. Им многое было непонятно из того, что делалось в России.

Были и такие в кругах интеллигенции, которые примкнули к революции во время Венгерской советской республики, примкнули случайно или из карьеристских соображений. Кое-кто из них довольно скоро уехал обратно на Запад, где, очевидно, в благодарность за то, что Ленин вырвал их из тюрьмы, поливал грязью и Россию и живущих там венгерских коммунистов.

Кроме предателей и чуждых элементов, рабочие и интеллигенты, включая писателей, на долю которых в эмиграции выпала большая роль, действовали с полным сознанием того, что они помогают своим трудом не только трудящимся России, но и Компартии Венгрии, которая работает в труднейших условиях подполья.

Бела Куна радовало, что венгерские эмигранты не желают отрываться от родины, хотят поставить на службу Коммунистической партии Венгрии все свои знания и опыт в рабочем движении. Он частенько приезжал на заводы или в учреждения, где работали венгерцы, и с нескрываемой радостью выслушивал похвалы того или иного директора предприятия в адрес венгерского рабочего или инженера.

После такого посещения он обычно приглашал к нам в гости названного товарища, беседовал с ним о заводе, о планах, о производительности труда и непременно об отношении к венгерскому рабочему движению. Если кто-нибудь поругивал техническую отсталость завода или говорил о том, что русские рабочие не так квалифицированны, как венгерские. Бела Кун каждый раз отвечал, что не надо «спасать» русский рабочий класс, он уже спас самого себя, знает условия своей страны и работает соответственно этим условиям.