Белая

В лагере царила оживленная суета. На поляне перед стойбищем носились взрослые мужчины и детвора, играя в какую-то игру. Женщины, казалось, делали всю работу на улице: шили, мездрили шкуры растянутые на деревянных рамах, варили еду в котелках, укачивали младенцев. На площади в центре стойбища, складывали большое костровище, устанавливали вокруг штандарты. По всему лагерю сновала детвора, и взрослые только недовольно вскрикивали, когда сорванцы налетали на них. Ребята постарше, вскакивали на коней и, разгоняясь, сшибались друг с другом, пытаясь удержаться на спинах скакунов, но при этом столкнуть своего противника. Белая недоуменно огляделась. Неужели никто не остановит этих юнцов в их безрассудной, опасной забаве, на которую, и смотреть-то было страшно. Но никому до этого не было дела. У самой реки, какой-то индеец схватил ее за руку и, не говоря ни слова, потащил за собой, не обращая внимания на ее сопротивление и падавшие из рук девушки миски.

- Эй, приятель! - раздался за спиной Белой знакомый голос, тут же перешедший на язык лакота.

Индеец остановился, недоуменно оглянувшись и выслушав обращенные к нему слова, вдруг отдернул от Белой руку, словно обжегшись, недоверчиво воззрившись на нее словно на диковинку. Она же, вырвавшись от него, поспешила спрятаться за спиной Роба Ступающий Мокасин. Тот продолжал, что-то красноречиво доказывать и махать в сторону лагеря, туда, где стояли палатки сиу. Индеец сначала возмущенно возражал Робу, потом умолкнув, разочарованно покачал головой, окинул Белую с головы до ног оценивающим взглядом, будто прикидывая истинную цену, ушедшего из-под носа, товара и отправился своей дорогой.

- Ну, здравствуйте, мисс, - повернулся к Белой Роб Макрой. - Как же я рад вас видеть в добром здравии и полной сил. О, да вы стали настоящей скво.

- Спасибо, мистер Макрой. Я тоже очень рада видеть вас, - сказала Белая сдержанным тоном, который вовсе не соответствовал ее внутреннему состоянию. - Что нужно было этому дикарю?

- Не вините его, мисс. Индейцы доверчивы, что малые дети, верят всему, чтобы им не сказали. Вот этому кто-то сказал про вас, что вы, уж извините, милая барышня, живете в общей палатке для рабынь. А туда, знаете ли, может торить дорожку всяк кому не лень. Парень решил не упустить своего и очень удивился, что вы принадлежите типи Хении. Признаюсь, это и для меня новость. Когда я вас покидал, вы жили у Белой Совы. И что же? Прошел месяц с небольшим, и я застаю вас у Хении. Как с вами обращается Легкое Перо?

- Легкое Перо?- подняла голову Белая, подбиравшая с земли миски, складывая их в котелок.

- Мать Хении на которую вы работаете, мисс. Она вас не обижает? Хорошо обращается с вами?

- Она достойная женщина, мистер Роб. Я не могу сказать о ней ничего плохого.

- Вы настоящая леди, мисс. Знаю, как вы ненавидите краснокожих, и, тем не менее словечка худого о них не скажете.

- Разве я говорила, что ненавижу их? - удивилась Белая.

- О нет... конечно же, нет. Было бы глупо говорить подобное здесь, это все равно, что тыкать палкой в осиное гнездо. Мне сказали об этом сами краснокожие.

- О чем сказали? - похолодела Белая. - Что я их ненавижу?

- Они говорят, что ваш дух сопротивляется, не хочет принять настоящего. Они говорят, что вы видите сны о прошлом с открытыми глазами, при свете дня.

- Они так говорят обо мне?

Роб Макрой кивнул.

- Я разговаривал с Широким Крылом. Я кое-что привез из форта ему и его славной невесте Осеннему Листу. У них сегодня свадьба. Они специально откладывали ее к празднику Танца Солнца, когда несколько племен соберутся вместе. Здесь у них куча родственников, так что никто из близкой родни не будет обижен, что их обошли приглашением. Так вот, Широкое Крыло сказал, что после танца скальпов Когтистая Лапа вновь требовал убить вас, и они снова с ним поссорились. Когтистая Лапа твердил, что вы упрямы, злы и не желаете принимать их образ жизни и всем своим видом выказываете отвращение их обычаям. Тогда Широкое Крыло спросил, разве он, Когтистая Лапа, не возмущается сердцем, и не хватается за оружие, зная, что его братьев убивают в плену у бледнолицых? Его слова и на этот раз нашли сочувствие у вождей, и они не пошли на поводу у Когтистой Лапы. Но если вы думаете, что он успокоился, то глубоко ошибаетесь. Через какое-то время он начал баламутить народ требованием, чтобы Хения взял в свое типи индианку, а вас бы поселил в палатке для рабынь. На что Хения заявил, что не нуждается в женщине, что женщина смягчает дух воина, делает его сердце слабым, заставляет видеть не дальше своего типи и лежать на боку. Он сказал, что его мать, Легкое Перо довольна белой рабыней, то есть вами, мисс. Что она хвалит вас, что вы послушны и старательны, мало говорите и видите сны наяву. А для краснокожих вера в сны, что для нас, белых вера в триединого духа и "Отче наш". Ну, а вы, по-прежнему не оставили мысли о побеге?

- О чем вы говорите? - расстроилась девушка. - Вы же видите, они никогда не оставляют лошадей оседланными. Но... у вас есть, что-нибудь для меня?