Белая акула

Я терпеть не могу химию, никогда не принимал лекарств, особенно сильнодействующих, но сейчас это было необходимо. В контейнере с аптечкой обнаружился нужный инъектор, я сбросил гермокостюм (воздух в челноке моментально нагрелся до вполне приемлемых плюс девятнадцати по Цельсию), поморщился, ткнул иголкой в левое плечо и с трудом добрался до кресла пилота — повело моментально, будто ломом по черепу получил.

Вырубился сразу, что было к лучшему, поскольку альтернативой мог быть психологический шок, чреватый самыми неприятными последствиями. Спал я двадцать три часа без перерыва.

* * *

— Куда собрался? — обеспокоился Нетико, отследив фотосенсорами ПМК, как я с видом похмельного лунатика вылез из удобного глубокого кресла и направился к внешнему шлюзу. Состояние кошмарное, после транквилизаторов качает так, словно находишься на ураганном ветру. — Я бы на твоём месте не…

Спасательный челнок, к сожалению, не оборудован удобствами, а мне было совершенно необходимо прогуляться по своим делам. Всего-то — выйти в коридор и добраться до капитанской каюты!

Переборка отошла в сторону, я сделал первый шаг и… Действовать пришлось чуть не со скоростью звука, уложился меньше чем в три минуты. Зато проснулся сразу и окончательно, одурь как рукой сняло.

— Там минус тридцать шесть, — любезно подсказал Нетико, когда я вприпрыжку вернулся на челнок. — А через несколько часов будет около ста градусов ниже нуля… Потеря энергии больше, чем на восемьдесят процентов, жилая палуба непригодна для обитания.

— Это заметно гораздо лучше, чем ты думаешь, — просипел я, растирая ладони. — На этом плохие новости, я полагаю, не исчерпываются?

— Отставить пессимизм, — прикрикнул на меня ИР. Тактическая панель челнока ожила, следуя команде Нетико. На мониторе системы навигации возникли голографический глобус неизвестного мира, к которому подходил «Эквилибрум», и сразу несколько плоских карт-проекций. — Теперь обрати внимание на обзорные окна кабины.

Внешние щитки, прикрывавшие иллюминаторы, отошли, я зажмурился. В глаза бил золотистый свет небольшой яркой звёздочки, но светофильтры делали его безопасным для зрения. Впереди по курсу корабля была отлично различима бело-голубая сфера планеты. Корабль тормозил, выходя на высокую орбиту.

Нетико тем временем пустился в заумные объяснения: магнитные поля, давление у поверхности, масса, скорость убегания и прочая муть. Из его долгой тирады я вычленил только самое важное: наличие воды и кислородная атмосфера. Любопытно.

— …Биосканер указывает на наличие развитых форм жизни, — дополнил Нетико и многозначительно замолчал, ожидая моей реакции.

— Предлагаешь высадиться? — сказал я, понимая, что иным выходом может быть только криогенная фуга. — Неизвестный таинственный мир, населённый зубастыми динозаврами…

— Насчёт динозавров не уверен, — ответил ИР. — Полагаю, тебя заинтересует кое-что другое. На орбите находятся шесть искусственных объектов, это первое. Спутники связи, ретрансляторы. Теперь второе, и самое неожиданное: я обнаружил источники электромагнитного и микроволнового излучения на поверхности.

— Не может быть… — я закашлялся. — Разумная жизнь? Чужой разум?

— Перехвачена радиопередача в диапазоне ультракоротких волн, осмысленный текст. На немецком языке. Это было третье и последнее.

— На неме… Что??

Н-да, сюрприз из сюрпризов. Кто бы мог подумать!

— Ты уверен? Бред какой-то! Или ты напутал с координатами? Значит, мы находимся в пределах Содружества или на Окраине, и не покидали Обитаемого кольца?

— Ошибаешься, координаты прежние, в этом нет никаких сомнений. Зачем мне тебя обманывать?

— Что же это получается? Германская империя втихомолку открыла выход на новые уровни Лабиринта и начала осваивать дальние участки Галактики? И никто об этом не знает? Хороши союзнички!

— Не всё так просто, — невозмутимо ответил Нетико. — Идентифицировать модели спутников я не сумел, подобная техника в Содружестве не производится и не производилась ранее. Нет никаких признаков развитой индустриальной цивилизации, разветвлённая транспортная сеть отсутствует, инфосфера не обнаружена.

— Но ты ведь сам сказал о радиообмене!

— Единичный случай за сутки наблюдений. Постоянного радио— и телевещания я не регистрирую, голографические каналы не обнаружены. Напомню, на Эпсилоне Эридана их около пятнадцати тысяч, на Сириус-Центре — сто шестьдесят тысяч…

— О чём говорили? — напряжённо спросил я.

— Торговый запрос, судя по всему. Речь шла о доставке некоего груза из неизвестной мне системы или планеты Граульф. Классический немецкий язык, одна из разновидностей тюрингского диалекта, в настоящее время он считается очень архаичным и используется только в германских диаспорах Денеб-Дессау, звезды Барнарда и Лакайль 9352.

— Ничего не понимаю! Это невозможно и всё тут! Тридцать килопарсек — расстояние умопомрачительное! Как союзники здесь оказались?

— Боюсь, я не могу ответить на данный вопрос. В ближайшем радиусе нет ни одного космического корабля лабиринтного класса. Только спутники связи.

— Странно… Как поступим?