Белая акула

Как выглядит история Катастрофы с нашей точки зрения? В кратком изложении: сначала приходит известие о нейтронной звезде, в течение двух лет с Земли вывозят несколько сот миллионов человек. Потом Солнечную систему закрывают для полётов, вводится тотальная блокада. Эвакуированные поселяются на Афродите в системе Сириуса. Позже, когда «Птолемей» нашёл выход на третий-четвёртый уровни Лабиринта сингулярности, мы начали создавать постоянные колонии в окрестных мирах, обитаемый радиус расширился на полторы тысячи световых лет. Теперь посмотрим на Катастрофу с другой стороны: небольшая часть выживших каким-то немыслимым способом проникла в сверхдальние коридоры Лабиринта и очутилась на другом краю Галактики, причём люди обрели новые исключительные способности, резко увеличили срок жизни, однако вместо дальнейшего развития общества и уникального цивилизационного скачка в их среде наблюдается сплошной упадок и антиэволюция… Нестыковок и противоречий столько, что разобраться в этой головоломке я не надеюсь даже с помощью Нетико.

Наскоро перекусили. Зигвальд скупо ворчал насчёт разорений, причинённых тварями, — сейчас он больше напоминал огорчённого напрасными потерями владельца фермы, чем доблестного паладина, призванного бороться со сказочными чудовищами, досаждающими трудовому пейзанству и похищающими невинных девиц. Мне кажется, таковым «паладином» он и не был никогда, противостояние с нечистью и монстрами здесь было привычной частью жизни. Вполне естественно, что, как всякому рачительному хозяину, Зигвальду было досадно видеть разрушения в собственном доме и знать о том, что значительная часть его подданных погибла. Для малонаселённой Берлоги, целых двадцать восемь убитых — большая потеря, почти четверть от общего числа жителей. С учётом наших с Нетико соображений, касающихся схемы воспроизводства простецов, восполнить популяцию клонов удастся только в следующем цикле, который неизвестно когда наступит. А если они никакие не клоны, тогда как?..

Сумасшедший дом, короче говоря.

Когда мы спустились вниз, оказалось, что на обширном дворе царил почти идеальный порядок — ни единого трупа, завал обугленных брёвен разобран, с помощью лошадей их оттащили прочь от крепости, далеко к скалам, добавили огромную груду хвороста и пролили «земляной смолой», по ближайшему рассмотрению оказавшейся низкокачественной нефтью. Там и сожгли тела страшилищ, которые не были подвержены моментальному распаду. Я и Нетико очень хотели посмотреть на мёртвых вервольфов, мощности химического анализатора ПМК хватило бы для поверхностного исследования их крови или частиц тканей, но было слишком поздно — огромный костёр уже догорал, а Зигвальд выделил целый бочонок драгоценной соли, чтобы засыпать ею угли, примета такая — нечисть не воскреснет. Искусственный разум запоздало сетовал на собственную непредусмотрительность, раньше надо было думать — ещё тем утром, когда мы обнаружили первого оборотня рядом с «технологической зоной», будь она неладна…

Работа кипела вовсю, никто не отлынивал и не бездельничал. Крытые телеги теперь выстроили полукругом перед широким проломом в тыне, шестеро вооружённых тяжёлыми арбалетами рыжих и соломенноволосых простецов «с севера» во главе с неизменным Гунтрамном на страже, остальные пилят, строгают, обрабатывают недавно срубленные древесные стволы, варят смолу в больших котлах. Женщины готовят еду под открытым небом, даже маленькие дети под командованием Арегунды помогают — таскают ветки и убирают полосы коры, дочка Теодегизила не выглядит «благородной девочкой», испачкать руки и светлое платье ничуть не боится. У меня эта суета немедленно вызвала ассоциацию с муравейником — всё делается споро, но без лишней спешки, уверенно и до ужаса целеустремлённо. Вот и думай, что это: нейропрограммирование или убеждённое радетельное исполнение долга перед господином и самими собой?!

Новое основание башни было заложено — всего за несколько часов появился белеющий свежим обтёсанным деревом низенький сруб и намётки арки ворот. Инженерия несложная, но совершенно примитивный человек и такого не построит, а простецы работают самостоятельно, благородные ими не руководят. Надо точно знать прочность грунта, рассчитать углы, давление, точно подогнать сочленения брёвен, иначе конструкция будет ненадёжной и однажды развалится!

— Дней за пять управятся, — убеждённо сказал Зигвальд и внезапно насторожился: — Что такое опять случилось?..

Гунтрамн, находившийся возле импровизированного вагенбурга, как именовалось подобие крепости из составленных вместе повозок, вскинул шест с выцветшим зеленоватым лоскутом-флагом и что-то гортанно выкрикнул на своём языколомном диалекте. Прочие стражи неуловимо подобрались, перехватили поудобнее самострелы и будто невзначай крутанули вороты, натягивающие тетивы.

— Зелёный вымпел — неизвестный всадник, едет один, выглядит неопасным. — пояснил Зигвальд, заметив, что я вновь озадачился. — Синий — несколько всадников, синий и красный — гости вооружены и при доспехе. Пойдём, глянем, кого принесло.