Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ)

- Уж поскорей бы! - мечтательно закатил глаза Бин.

На этом разговор как-то сам собой затих. Все ехали, понурив голову, придавленные тяжестью этого места. Солнце уже коснулось верхушек деревьев на горизонте за спиной путешественников.

- А вот скажи-ка, Мэйлинн... - Кол повернул голову к лирре, и лицо его вдруг побледнело. - Мэйлинн!

Мэйлинн ехала, уронив голову на грудь. Причём, было видно, что это - не простая задумчивость. Голова её вяло тряслась в такт шагам лошади, а тело медленно кренилось в сторону.

- Мэйлинн! - Кол птицей слетел с лошади, чуть ли не прыжком преодолел те несколько шагов, что отделяли его от лирры, схватил её за одежду и, потянув на себя, подхватил на руки недвижимое тело.

- Что с ней? - рядом уже был Бин, отбросивший поводья и тянувший руки к безвольному телу. - Снова припадок?

- Не похоже, - озадаченно ответил Кол, бережно укладывая бесчувственную лирру на сырой дёрн. - Судорог нет...

- Может, просто уснула? - с надеждой спросил Бин.

- Не знаю, - раздражённо ответил Кол, расшнуровывая верхние шнурки блузы. Нащупал сонную артерию - пульс редкий и слабый, но ровный. Дыхание тоже очень слабое, почти не видно, как вздымается грудь.

- Попробуем разбудить? - предложил Бин.

- А ты знаешь, что с ней? - обернулся Кол. - Можно ли её будить вообще? Больше похоже на какой-то транс. Одно могу сказать - дальше мы сегодня не едем. Останься с ней, а я соберу хвороста для костров. Сегодня понадобится очень много хвороста...

***

Много эпох назад, когда Асс и Арионн создавали разумных существ, они придавали им самые различные формы. Но также они наполняли их и самым разным содержанием, причём не материальным, а духовным. Разные существа несли в себе разную искру творения. Поэтому, когда боги разошлись по полюсам сферы, не все разумные расы смогли чувствовать возмущение. Кому-то это давалось лучше, кому-то хуже. Кому-то, наверное, не давалось вовсе. Усиление проявлений Хаоса внесло фактор случайности, так, что даже представители одной расы частью имели эту способность, а частью - нет.

Но ещё более удивительные процессы начались чуть позже, когда в мощном поле возмущения стали возникать завихрения силы. Были ли они порождены Хаосом, или же это был непреложный закон Неведомого - кто знает? Но эти завихрения уплотнялись, и стали плотными настолько, что неосязаемое возмущение в этих местах приобрело свойства материи. Они не стали материальным в полном смысле слова, но их стало можно увидеть, услышать и даже коснуться. Более всего эти аномалии возникали в мирах, в которых сильна магия.

Так возникли новые сущности Сферы Создания, которые не были непосредственно созданы братьями-богами. Эти сущности не просто ощущали возмущение - они сами были им. И это давало им огромные возможности. Не будучи частью процесса создания, сущности-аномалии не вполне соответствовали логике и порядку остального сущего - им были чужды многие понятия, известные иным разумным расам. Но наблюдая за ними, сущности учились. И многие из них переняли чувства и стремления других разумных существ. Иногда - лучшие, но гораздо чаще - худшие. И так во многих мирах возникли новые божества - жестокие, кровавые, требующие жертв и почитания. Своим магическим влиянием они создавали вокруг себя собственный мирок, который подчинялся их прихотям. Они посылали дожди или засухи, насылали болезни и моры, могли вытолкнуть из земных недр богатства для верных адептов...

Усиливающийся Хаос делал эти аномалии более нестабильными, что в свою очередь выражалось в ещё более крайних формах проявления «божественности». Во многих мирах сущности-аномалии стали настолько сильны, что населяющие их разумные расы забыли Арионна и Асса, и стали поклоняться новым богам. Эти божества были столь велики и сильны, что вбирали в себя всё целиком, приобретая полный контроль над миром. Однако же, по сути своей они оставались всего лишь паразитами, тянувшими свою силу из возмущения.

Слава Арионну и Ассу, в мире Паэтты ничего подобного не произошло. Сущности, населяющие мир, были не настолько сильны, чтобы назваться богами. Однако они были, и ждали своего часа.

***

Мэйлинн открыла глаза. Удивительно - ещё секунду назад она ехала по дороге со своими друзьями, а заходящее солнце освещало им спины, делая их тени длинными и причудливыми. Затем она почувствовала внезапную дурноту, и вот уже вокруг неё глубокая ночь с неестественно чёрным небом, неестественно яркими звёздами и луной. Но, что самое страшное, она была одна. Исчезли Бин и Кол, исчезли лошади. Мэйлинн стояла одна на дороге и слышала шёпот. Невнятный, словно слепленный из тысячи шёпотов, он пугал и манил одновременно. И лирра понимала, что доносится он со стороны озера Симмер.

Мэйлинн не знала, что ей делать. Она страшилась шёпота, она страшилась того, кто её призывал, но вместе с тем она и ждала встречи с ним, желала его, испытывая почти физическое возбуждение. Перед лиррой будто бы возникли две дороги, и она, стоя на распутье, никак не могла решиться сделать шаг по одной из них.