Белая береза

- Отошло? - послышался из кустов голос Юргина.

- В голове шумно... - не сразу ответил Андрей.

- Лежи еще! - приказал Юргин.

И опять они затихли. Каждый с усилием напрягал слух, то слегка приподнимая голову, то прикладывая ухо к земле. Далеко на флангах, у большаков, все еще гремели пушки, а поблизости вокруг - на рубеже батальона - все более и более крепла тишина, особая тишина, которой славятся глухие ржевские места. Изредка, не нарушая ее, пролетали, похлопывая крыльями, вороны.

Прорвав оборону в центре рубежа, немецкие танки пошли через лес прямо к Вазузе. Вслед за ними пошли автоматчики. В последние минуты, когда немецкие автоматчики были совсем близко, Андрей выбрался при помощи Юргина из своего полузаваленного танком окопа, и они, прячась в бурьяне, ползком пробрались в лощину, заросшую кустарником. Немцы не заметили их и прошли мимо. Андрей и Юргин долго лежали в кустарнике, не шевелясь, придерживая дыхание. Около часа по всему полю раздавался топот ног, резкие свистки, автоматные очереди, истошные выкрики. Потом на ближнем проселке долго стучали мотоциклы и грохотали грузовые машины, проходящие к Вазузе. Наконец на рубеже батальона установилась тишина. Ветерок разогнал запахи горелого железа, масел и пороха, и на поле боя вновь начали торжествовать внятные запахи осени.

Несколько часов они пролежали в кустарнике. Давно можно было пробираться дальше, в лес, но с Андреем творилось что-то неладное: бывали минуты, когда он, казалось, впадал в забытье.

Пролежав еще с полчаса, Матвей Юргин приподнял от земли занывшую грудь, спросил:

- Ну, отдохнул?

- Погодим еще, - шепотом попросил Андрей.

- Что же это - лежать тут до ночи? Кругом вон тихо совсем, ни души. Проскочим сейчас до леса, а там...

- А в лесу нет их?

- Немцев? Да прошли давно, чего ты!

- Товарищ сержант, погодим еще!

- Слушай, Андрюха, - сказал Юргин, - пересиль ты себя, уйми! Ведь я же видел, как ты встречал танк! Что ж ты теперь-то?

Хотя на поле боя и установилась тишина, у Андрея все еще сжималось и немело от страха все тело. Он боялся не того, что ожидает его теперь. Об этом он не успел еще подумать. Ему было страшно от мысли, что он пережил на поле боя, и ему еще не верилось, что все это кончено. В голове гудело, в ушах не стихал свист и грохот, и он не верил, что вокруг установилась тишина.

Пролежав еще немного, Матвей Юргин опять зашуршал травой и ветками шиповника, стал подниматься на колени.

- Нет, Андрей, - сказал он решительно, - надо идти!

- Куда же подадимся? - глуховато спросил Андрей.

- В лес. Куда же больше?

- Может, ползком?

- Пропади оно пропадом! - сердито ответил Юргин. - Вставай!

Матвей Юргин встал на ноги и, не оглядываясь, начал отряхивать гимнастерку и брюки. Сказал негромко:

- Да, дела!..

Выждав еще несколько секунд, поднялся и Андрей. Лицо у него было серое, щеки опали, а из-под козырька каски неподвижно глядели расширенные глаза, - не было в них привычного родникового блеска и тишины... Но расправив плечи, он глянул по сторонам, совсем глуховатым голосом спросил:

- С оружием пойдем?

- А как же? С чем воевать будешь? - ответил Юр гин. - Ты что, думаешь, на этом и кончилась война? Нет, она, брат, только начинается! Мы с тобой еще повоюем! Битый двух небитых стоит.

Они пошли лощинкой к лесу. Все поле было исполосовано гусеницами танков, избито снарядами и минами, словно его изрыло стадо свиней. Во многих местах поле было обожжено и запорошено черной гарью. Реденький лес, куда они вскоре вошли, тоже заметно пострадал от боя: комли многих деревьев были ободраны пулями, вершинки и сучья обломаны осколками, а кусты помяты, растоптаны машинами и людьми. На всем пути - и в поле и в лесу - Андрей там и сям видел убитых. Он боялся смотреть на них, но не мог не смотреть; впервые он видел, как могуча и беспощадна смерть. Шагая за Юргиным, он бросал взгляды на убитых, и все откладывалось в его памяти: и как они лежали, распластав руки и скорчившись в предсмертных муках, и какие у них были лица, и как их осыпало опавшим листом...

В лесу было уже сумеречно. Нога легко ступала по рыхловатой почве, по кочкам, заросшим мхом и брусникой. В низинках, где густо голубел осинник, еще крепко, по-летнему, держалась свежая щетина осоки. Среди сыроватых кочек круговинами стоял темный хвощ, а прыщинец еще пытался освещать лесные сумерки желтыми цветами.

Пройдя метров двести в глубину леса, Андрей увидел еще одного убитого. Он лежал под елкой, спрятав лицо в густой брусничник.

- Товарищ сержант, стой, - заговорил Андрей. - Гляди, это же...

- Кто?

- Комбат наш! - Андрей сбросил с плеча винтовку. - Эх, товарищ старший лейтенант! Да куда же его? Господи, теплый еще! Куда же его ударило?

Андрей взял Лозневого за плечо, намереваясь повернуть вверх грудью, но в лесу прогремел винтовочный выстрел. Срываясь с места, Юргин крикнул:

- Давай за мной!