Белая борьба на северо-западе России. Том 10

Ведь они хотят восстановить в России все, как было, точно не переживаем мы уже три года страшную катастрофу, точно можно строить жизнь не из жизни самой, а из мозга – разумом. Не считаясь с действительностью.

Ливенцы в этом неповинны. Их немецкие симпатии, столь недоброкачественные, к счастью, не пошли дальше платонических воздыханий.

А дрались они как львы. И умирали честно за родину. Среди них были офицеры и солдаты, бежавшие от большевиков в Литву и в Польшу, были освобожденные поляками из тюрем Петлюры, где самостийные палачи мучили их не хуже большевиков, были воины, перенесшие немецкий плен.

И как только открылись регистрационные пункты в Варшаве, в Риге, они пошли на голос России.

Пока звучит еще этот голос, пока жива еще эта тяга – никакие страдания не убьют нас. Через заблуждения и раскаяние, через борьбу и раны – мы обретем нашу великую Родину и снова создадим железную армию – на страх врагам!

Г.Е. С-в 25 8 В Северо-Западной армии 259

В «Памятке Ливенца» я встретил напечатанный приказ командира корпуса от 5 сентября 1919 года за № 96—2, где говорится о 2-м полку. Все сказанное в равной мере относится и к Стрелковому дивизиону, вошедшему в состав 2-го полка. Дело идет о прорыве красных под деревней Шимы. Я, к сожалению, не могу указать точно числа этого прорыва, потому что я дневника не вел. А если меня спросят, почему я не вел дневника, то я могу дать самый простой ответ: во-первых, мы, солдаты дивизии светлейшего князя Ливена, как только приехали из Митавы на Северо-Западный фронт, не имели свободного времени в месяц более как дня три. А во-вторых, у нас голова была занята так же, как и сейчас, когда я пишу эти строки, только одним – как бы поскорее освободить дорогую нам нашу Родину Россию от всей засевшей там разной инородной сволочи.

Поэтому я хочу описать без всякого преувеличения тот самый прорыв, который ни один стрелок бывшего Стрелкового дивизиона дивизии светлейшего князя Ливена забыть не должен, так как мы в бою за Шимы потеряли убитым любимого нашего г-на штабс-ротмистра Ильяшевича.

В конце августа месяца 1919 года, после небольшого перехода, мы остановились в большой деревне Старополье. Простояв в ней не более суток, мы получили приказ командира дивизиона г-на полковника Козакова собраться с полной походной, в чем с нашей стороны задержки не было (и вообще никогда не бывало). Взяв с собою одни мундиры, винтовку, патронташи, по нескольку штук гранат, и – айда, хлопцы, глушить красных! Шли скоро, что называется по-ливенски. Дорога идет лесом. Шли не долго. Дорогу пересекает болото, через которое проложен мост (деревянный). От моста до деревни версты полторы – чистое поле, засеянное ячменем.

Перешли поле и дошли до самой деревни Шимы. Справа и слева от деревни озера. На короткое время располагаемся в деревне, потом занимаем наскоро вырытые окопы, причем влево от деревни Козиру выставляем полевые караулы. Нас было три эскадрона: 1-й, 2-й и 3-й. Первым эскадроном командовал полковник Синегуб²⁶⁰, вторым – полковник Ильяшевич, и третьим – штабс-ротмистр Ильяшевич, брат полковника. Часть 1-го эскадрона была в конном строю. Общее число нас было не более как человек 100. 2-й эскадрон занимает правый конец деревни и одновременно перерезает дорогу, ведущую от Малых Шим в Большие Шимы. 3-й эскадрон занимает позицию левее второго эскадрона, не теряя с ним связи. 1-й эскадрон садится по коням и выезжает на разведку по направлению Малые Шимы. Мы с напряженным настроением ожидаем, что они нам привезут нового. Ожидать нам пришлось не долго. Смотрим – катят наши разведчики, приехали и говорят, что красные наступают и не далече. Силы численностью много больше наших (их был целый полк).

Но мы все-таки не очень их испугались, а приготовились, стоим и дожидаем: пущай идут, только поскорее, потому что мы долго ждать не привыкли.

Смотрим – идут. Показалась 1-я цепь, и мы их подпустили шагов на 80, а потом пошла… понесла… давай, ребята, пока не поздно! Смотрим: красные валятся как снопы. Много убитых, раненые стонут. Два раза они пытались было перейти в атаку и кричали «Ура!», но напрасно! Ротмистр же Ильяшевич ходит поверх окопов во весь рост и навскидку из карабина расстреливает приближающихся к нему красных, а сам говорит: «Ага! Красная босота соляна, кажется! Мы вас встретим!»

Бой продолжался более двух часов. Красные напирали, но мы с частой ружейной стрельбы по команде ротмистра Ильяшевича перешли на стрельбу залпом. Залпом стреляли 40 человек, а залп выходил как с одной винтовки. Наши залпы пришлись красным не по вкусу, и они заметно смутились и с нашего левого фланга стали было бежать обратно в лес.