Белая буква

— А предполагаемая близость смерти раскрепощает в желаниях, — продолжил борода. — Не сомневаюсь, вы победите болезнь, Анна Дмитриевна. Энергии, желания полноценно, по-молодому жить в вас хоть отбавляй. К тому же современная медицина творит чудеса.

— Где-то, — мрачно уточнила, поправив очки, Каролина, — только не в России.

— Мы осмотрели ваш номер на… пятом, кажется, этаже. Можете возвращаться. Если, конечно, захотите.

Борода поднялся из-за стола.

— Я знаю эту лярву! — вдруг подал голос спецназовец, указав на Олесю. — Работает по вызову. Приезжает с Украины. У нее месяца два назад был привод, расцарапала морду клиенту из Ставрополя. Мужик пригнал в Лиду вагон шерсти, а она…

— Не надо ля-ля! Он забрал заявление.

— Паспорт, — потребовал борода.

— В плаще, — кивнула на ворох одежды на полу Олеся.

Фотограф нагнулся, извлек, порывшись в косметичке, синий, с трезубцем (или пикирующим соколом — и такое объяснение национального символа приходилось слышать от знакомых украинцев) паспорт.

— Что вы здесь делаете… в два часа ночи, Олеся Андрiпвна? — поинтересовался, взглянув на часы, борода.

— Забежала на огонек, — хмуро объяснила Олеся. — Он, — кивнула на Объемова, — меня пригласил, я пришла, а они тут с этой… очкастой, еще и рак у нее, твою мать!

— Пригласил, — повторил борода. — Каким образом?

— Простейшим, — пожала плечами Олеся. — По телефону.

— А вот это мы сейчас уточним! — неожиданно оживился, даже потер руки, как алкаш при виде наполненной рюмки, борода. — И если звонок не подтвердится… Ваш театр трех актеров… Как Станиславский — не верю! Что он говорил? Театр начинается с вешалки? Я вас всех повешу!

Оператор протянул бороде побитый, морально и физически устаревший телефон Объемова.

— Как только переехал границу, сразу списали триста рублей, — обиженно произнес хозяин телефона. — Не знаю, можно ли еще с него звонить.

— Когда вы с ней разговаривали?

— Последний звонок, — ухмыльнулся Объемов, — не ошибетесь.

Зачем я ей позвонил, он вспомнил гостиничную автостоянку, неверный свет фонаря, объявление на столбе. Ночь, улица, фонарь, Олеся… Ведь я и в мыслях не держал ее снять. Провидение. Он вдруг резко успокоился, как если бы воочию увидел ангела-хранителя, распростершего над ним, точнее, над кроватью с тремя головами непробиваемые крылья. Русская воля, подумал Объемов, это провидение, которое есть промысел Божий. Провидение — вне логики, вне математического и любого другого анализа и расчета. В этом загадка России, которую никто не может разгадать. Россия — единая и неделимая часть провидения.

Из вороха одежды Олеси на полу пробилась телефонная мелодия. Борода положил телефон Объемова на стол. Мелодия смолкла.

— Прошу вас соблюдать осторожность, Василий Тимофеевич, — поднялся из кресла борода. — Я скажу дежурному администратору, чтобы вам предоставили другой номер.

В дверной пролом просунулся черный шлем спецназовца:

— На этаже чисто, только в девятьсот первом какая-то пьянь облевалась. Думали, не дышит, «скорую» вызвали, вроде оклемался. Вонь дикая. Здоровый, гад, еле перевернули, пузо как унитаз, жрет, видать, в три горла.

— Это Серафим Лупан, — обрадовался Объемов, — поэт из Молдавии, он сочиняет стихи для детишек.

— Вы видели здесь этих людей? — Борода развернул лист бумаги с нечетким изображением молодой, похожей на певицу Софию Ротару женщины и удивительно напоминающего Гагарина авиационного майора в фуражке. — Это старая фотография. Сейчас они выглядят иначе.

— Майора точно не видел, — твердо ответил Объемов, — а вот даму… Она работает в кафе? Если не ошибаюсь, вы туда тоже заходили. Эти люди — преступники?

— Заходил. Правда, тогда мы не были уверены, что это она. Мало информации, столько лет прошло. Три раза разводилась, гражданка Литвы, каждый год осенью устраивается в Лиде на временную работу в кафе или столовые. Где сейчас живет, с кем общается — неизвестно. Мы направили в Вильнюс срочный запрос, однако не факт, что они быстро ответят. Прочесали все работающие точки общепита. Хотим задать ей кое-какие вопросы, но не можем найти, — развел руками борода. — Закрыла в двадцать три ноль-ноль кафе — и как сквозь землю. Если вдруг увидите, попросите позвонить вот по этому номеру. — Вырвал из блокнота лист, положил на стол. — Это в ее интересах. Они не преступники, — еще раз задумчиво посмотрел на ксерокопию нечеткой фотографии, — скорее объекты странного научного эксперимента с неясными последствиями. Спокойной ночи!

6.