Белая долина (СИ)

В соседнем доме громко хлопнули дверью, дона Милагрос вздрогнула и обернулась на звук. Мяукнула кошка и кто-то ласково заговорил с ней. Ветер стих, и первая из трёх самых ярких звёзд взошла над горизонтом.

– Я немного младше тебя, – сказала Тора, – но я была на войне и знаю, о чём ты говоришь, лучше тебя.

– Я прожила всю жизнь на этой планете, – парировала дона Милагрос, – так что знаю, о чём говорю, не хуже.

Тора усмехнулась.

– Мы оставим столько жизней, сколько будет возможно. Мы не уйдём, пока не будем уверены, что вы в безопасности. Живых вы сможете судить по закону.

Дона Милагрос несколько мгновений смотрела на неё своим цепким глубоким взглядом, а потом протянула руку, коснулась её щеки и повернула её лицо к себе. Тора взглянула ей в глаза, дона Милагрос подалась ближе и проговорила, тихо и твёрдо:

– На этой планете нет закона. Никто не будет судить их. Но ты можешь.

Она чуть склонила голову вбок и чёрная вьющаяся прядь, выскользнув из-за уха, коснулась щеки Торы.

– Ты можешь, – повторила она, и Тора ощутила её дыхание на своих губах. – Кто тебе помешает? Вершить правосудие. Ты джедай. Ты вправе делать это. И тебя просят об этом.

– Ты просишь меня бросить трупы твоих врагов к твоим ногам, – так же тихо возразила Тора.

Дона Милагрос коротко и резко вдохнула, Тора заметила, как на мгновение расширились её зрачки, а потом она улыбнулась уголком рта и шепнула:

– Да.

– Это не то, зачем я здесь, – мягко проговорила Тора.

– Жаль, – всё так же шёпотом отозвалась дона Милагрос, и Тора добавила:

– Но несколько ты наверняка получишь.

Дона Милагрос повела плечом.

– Я предпочла бы всех.

Ты бы предпочла, думала Тора, глядя ей в глаза, чтоб их протащили вокруг города, привязав за ноги к гравициклам, а потом ты полила бы их ободранные тела уксусом и бросила связанными в пустыне умирать на солнце. И ты знаешь, что, если захочешь, можешь почти кого угодно заставить исполнить твою волю.

– Я не буду орудием твоей мести, ты же понимаешь? – спросила Тора.

– Жаль, – повторила дона Милагрос, по-прежнему не отрывая от неё взгляд, и Тора, не выдержав, тихо рассмеялась.

Назавтра, когда солнце полностью поднялось из-за горизонта, дона Милагрос и дон Хефер вывели своих работников на поля. Часть людей дона Ромеса оставила работу на руднике и присоединилась к сбору, как и каждый год. Доны собрали первые плоды: надломили и сложили на керамические блюда хрупкие побеги и глянцевые тёмно-синие цветы, извлекли из песка овальные корни, завернули их в пропитанную специальным раствором ткань и убрали в плотные, закрывающиеся крышкой корзины. Сезон тсерты начался. Сборщики потянулись по рядам, опускаясь на колени и разгребая пальцами белый песок. Доны подняли наполненные до краёв прозрачные чаши из толстого стекла и выпили по глотку крепкой, иссиня-чёрной, искрившейся сапфировыми всполохами на свету настойки – намного более слабой, чем то, что делали из концентрированной вытяжки тсерты, и всё же заставившей их зрачки расшириться, а сердце – биться чаще следующие полчаса. Ещё какое-то время они постояли, переговариваясь и глядя на сборщиков, а потом дона Милагрос обняла дона Хефера, поцеловала его в щёку, шепнула что-то на ухо и отправилась обратно в город.

В это время Лирна стояла у окна и смотрела на улицу, держа в одной руке чашку с кофе, а в другой – яблоко. Тора сидела на кровати, проверяя свой меч. Всё было уже решено. Чуть позже, когда на улице снова станет более людно перед полуденным затишьем, они проберутся на заранее определённые места и будут ждать. Верные люди доны Милагрос должны затеять свару на полях. Дон Ромес назначит человеку в шляпе встречу, дав понять, что готов обсудить новые условия, которые принесут выгоду им обоим. Если всё пройдёт, как надо, человек в шляпе пошлёт часть своих людей на поля, а сам отправится на встречу с доном.

Вскоре после того, как часы отбили десять, Тора выглянула на улицу, кивнула и сказала:

– Иди.

У двери Лирна обернулась, и Тора улыбнулась ей.

– Да пребудет с тобой Сила.

– И с тобой, – тоже улыбнувшись, ответила Лирна.

Она вышла через главный вход, не торопясь прошла к дому доны Милагрос, её впустили и вывели через внутренний сад. Там она быстро пробралась дворами и влезла в оставленное вчера открытым окно в жилой части Храма.

Тора проследила за ней из окна, выждала ещё полчаса, а затем вышла через заднюю дверь, тоже прошла дворами и укрылась в тени небольшого навеса между домами.

За час до полудня город совсем затих.

Человек дона Ромеса прошёл по пустой улице, заглянул в контору шерифа, пробыл там пять минут и бегом вернулся назад.

Через полчаса дона Милагрос проделала тот же путь, задержалась в конторе чуть дольше, а выйдя – остановилась на пару секунд, раздумывая, бросила взгляд на колокольню и быстрым шагом зашла в храм.

Вскоре семеро людей человека в шляпе проехали по улице на гравициклах, взметая песок, и направились в сторону полей.

За минуту до полудня дверь конторы шерифа открылась, и человек в шляпе вышел на площадь.

Часы на башне пробили полдень, и тишина опустилась на Милес-Арден.