Белая эмиграция в Китае и Монголии

Строевые занятия велись очень усиленно, так как во время тяжелой боевой и патрульной службы полк потерял свою прежнюю строевую отчетливость и наружный блеск. Однако этот пробел был заполнен быстро, и уже в апреле 1938 г., во время годового парада Ш.В.К., полк показал себя блестяще. Во время этого парада и в дальнейшем полку было дано специальное право маршировать по улицам города со своим развернутым знаменем – привилегия, которая, согласно английским военным традициям и положениям, дается только полку, «носящему имя данного города». У англичан это называется «фридом оф тэи сити» и получение этой привилегии обставлено очень торжественной церемонией. Русский полк Ш.В.К. сделался «Шанхайским Русским полком».

В 1938 г. произошли некоторые перемены в штабе корпуса: уехал в Англию начальник штаба корпуса, майор Дуглас, а на его место назначен был майор Корбин, офицер батальона «Вэлш Фюзильерс», которые сменяли нас на боевом участке в секторе «Б» во время прошедших военных событий.

В этом году штаб корпуса, учитывая опыт только что закончившихся военных событий и, вероятно, ожидая возможности их повторения в будущем, помимо усиленной строевой подготовки своих чинов, обратил особое внимание на полевую фортификацию. Как обычно, при всех нововведениях, Русский полк являлся тем «опытным полем», на котором производились эти опыты.

Сначала небольшая команда чинов полка, под руководством лейтенанта Черносвитова, а потом и все чины полка спешно, но очень основательно прошли курс постройки окопов и легких укрытий-блиндажей, сооруженных из мешков с песком, и установку проволочных ограждений постоянного и временного типа. После этого по распоряжению штаба корпуса регулярно команды «сапер» от полка, под руководством одного из своих офицеров, должны были демонстрировать эти фортификационные сооружения и их постройку всем остальным ротам корпуса, собиравшимся на свои «лагерные сборы» и классификационные стрельбы в лагере на Райфл-Рендж или в корпусном Дрилл-Холле.

Наряды на службу были очень тяжелы: помимо центральных районов Сеттльмента, его жизненных центров (электрическая подстанция, бойни, здание муниципалитета), полк высылал бесконечное число пеших патрулей в помощь полиции, охраняя японские торговые предприятия, расположенные на территории Сеттльмента, и постоянно держал готовыми к вызову два дежурных взвода с соответствующим количеством грузовиков-транспортеров. Эти взводы должны были выезжать в любую часть города в случае возникновения там беспорядков или рабочих забастовок и постоянно находились в «пятиминутной готовности», т. е. не раздеваясь, а лишь сняв снаряжение. Однако пребывание в «дежурном взводе» не освобождало чина полка от строевых занятий.

С отходом китайских войск от Шанхая в глубь страны случаи столкновений «граждан» японцев с китайцами, саботажи, поджоги и погромы японских фабрик на территории Сеттльмента значительно усилились и принимали все большие и большие размеры по своим масштабам, поэтому дежурные взвода от полка были «постоянно заняты».

Постоянным и неизменным нарядом сделался караул в лагере на Сингапур род, где размещался интернированный китайский батальон. Этот караул ежедневно брал на целые сутки одного офицера и около сорока человек волонтеров. Служба в этом карауле справедливо считалась не только самой неприятной, но и самой тяжелой, так как была полна неожиданностей и заставляла каждого чина караула постоянно (даже в караульном помещении во время отдыха) «быть начеку». Чины этого «батальона» и их начальство старались сделать все возможное, чтобы затруднить и усложнить службу чинов русского караула, не понимая того, что эта их «русская охрана» в данном случае лишь охраняла их и проводила в жизнь распоряжения своего «начальства» – муниципального совета Международного Сеттльмента, в составе которого очень видную роль, в особенности после военного поражения китайцев под Шанхаем, играли японцы, стремившиеся «законно (по праву победителей) ограничить в правах своих пленников».

Китайская пресса истошно вопила о притеснениях, которые учиняла их «героям» русская охрана от Полин, а сами «герои» проявляли неподчинение установленным в лагере правилам, устраивали беспорядки, хулиганили и издевались, как могли, над чинами полка, стоявшими на постах, пользуясь тем, что последние не имели права применить против них огнестрельное оружие. Было много попыток к побегу из лагеря, предотвращенных, в большинстве случаев, чинами караула от полка.