Белая эмиграция в Китае и Монголии

10 апреля. Парад всего Ш.В.К. В этом году, в отличие от прежнего и за особые заслуги, полк получил «фридом оф Шанхай» и маршировал со своим развернутым знаменем. Когда полк свернул с Банда на Нанкин род, идя в колонне «вздвоенными рядами», в него полетел дождь букетов из цветов, бросаемых из окон Катэй-отеля. Маршировка, отчетливый, твердый шаг и бодрый вид чинов полка, как обычно, вызвали бурный восторг и овации публики.

Приказ по полку за № 266, 2, от 23 сентября 1938 г.: «В начале текущего года Муниципальный Совет постановил наградить медалями весь личный состав Шанхайского Волонтерского Корпуса, Пожарной бригады и Полиции за услуги, оказанные Совету в период военных действий между китайцами и японцами в Шанхае с 12 августа по 12 ноября 1937 г. Все г.г. офицеры и волонтеры всех званий, кто состоял постоянно или временно на службе во вверенном моему командованию полку (Батальон «С») за время с 12 августа по 12 ноября 1937 г., награждаются Муниципальным Советом медалью с надписью: «За услуги, оказанные с 12 августа по 12 ноября 1937 г.». Основание: Приказ по Корпусу от 27-6-38, за № 26, 40».

1939, 1940, 1941 годы

Я решил описать эти три года в одной главе, во-первых, потому, что у меня на руках оказалось слишком мало «документов» (приказов, приказаний и т. п.), касающихся 1939-го и 1940 гг., и поэтому в своем описании этих годов я вынужден был бы быть очень краток, а во-вторых, еще и потому, что эти годы – последние годы службы Русского полка как регулярной воинской части Ш.В.К. – были очень похожи один на другой.

К 1939 г. Русский полк сумел окончательно укрепить под собой фундамент и уже мог не бояться за свое существование. Строевая подготовка и вообще военное обучение в полку в 1939 г. были доведены до совершенства. Прекрасное, сшитое по мерке обмундирование, новое английское снаряжение и экипировка делали полк «картинкой», когда он выстраивался для смотра или парада.

Размещался полк в двух отлично оборудованных «временных казармах» на Банде (бывшее здание пароходной компании «П энд О» и здание Ликвидационной комиссии Русско-Азиатского банка на Киукианг род, около угла Банда). В казармах царили не только порядок, свойственный каждой воинской части, но и «уют». Все это достигнуто было благодаря предусмотрительности, неутомимой энергии, сильной воле, настойчивости и честному отношению к своим обязанностям самого командира полка, майора Иванова. Он не только «планировал» жизнь и службу полка, заглядывая далеко вперед в будущее, но и умел подбирать себе помощников, увлекать их своими идеями и потом поддерживать в них «неизменное горение», иногда, правда, применяя и свою власть начальника в отношении тех, кто «терял волю» и ослаблял энергию своей работы, проявляя временную слабость. Майор Иванов был примером точности, исполнительности и неуклонности в движении к намеченной цели, независимо от обстоятельств, и этого он требовал от своих подчиненных.

Службы у чинов полка было много, и она была тяжела, но неустанные заботы командира облегчали эту службу, давая возможность отдохнуть после тяжелого труда в благоустроенной семейной обстановке «своей казармы».

В воздухе уже «сильно пахло войной»: Гитлер и Муссолини не только бряцали оружием, но уже начали применять его против слабых и полубеззащитных народов Европы и Африки. Японцы «распоясывались» все больше и больше, чувствуя за собой силу после разгрома националистических китайских войск. Они ввели, продолжали вводить в Китай все новые и новые массы войск, проникая все дальше и дальше в глубь Китая на север, запад и юг. В Шанхае они вели себя вызывающе, не боясь даже открытых столкновений с иностранцами и их военной силой. Японцы чувствовали и считали себя хозяевами Шанхая, так как взяли его (китайскую часть города) военной силой.

Не лучше вели себя и итальянцы. В составе Шанхайского гарнизона на Международном Сеттльменте, наряду с двумя-тремя батальонами англичан, полком американских марин, Шанхайским волонтерским корпусом и японскими войсками, был батальон итальянцев – 1-й Савойский гренадерский батальон.

Нужно отдать им справедливость: это была прекрасная воинская часть как по своему внешнему виду, так и по своему составу. Чины батальона были отлично обмундированы в серо-стальную форму, носили кожаные сапоги с короткими голенищами и фуражки с очень высокой тульей и огромным «итальянским орлом» – кокардой. В этом батальоне были прекрасные спортсмены: футболисты, боксеры и легкоатлеты, но, как, по-видимому, и все итальянцы вообще, кроме северян-тирольцев, они не были спортсменами по духу, и каждый проигрыш в состязаниях неизменно сопровождался поножовщиной. На всех состязаниях, в которых участвовали солдаты-итальянцы, всегда присутствовали сотни зрителей – их сослуживцев по батальону, которые готовы были любое решение рефери не в пользу итальянцев или ошибку, допущенную игроком-противником, «доказать» ножом, имевшимся у каждого из них. Это было своего рода «спортивное хулиганство», ронявшее ценность солдат-итальянцев как спортсменов.