Белая эмиграция в Китае и Монголии

Хотя официально моя служба, как адъютанта отряда, начиналась в 9 часов утра, я приходил в отряд к 7 часам 30 минутам и сразу же принимался за перевод с русского на английский рапорта о происшествиях, имевших место на постах, обслуживаемых чинами отряда, за истекшие сутки. Вскоре после 9 часов особые мотоциклисты – посыльные из штаба полиции – собирали эти рапорты по всем полицейским станциям и доставляли их в штаб полиции для просмотра начальником полиции.

Наш автобус уже давно должен был подойти к остановке, но его не было, и мы объяснили это просто обычной неаккуратностью в расписании автобусной компании. Около нас собралось уже около десятка человек пассажиров, и уже строились предположения, что с автобусом, по-видимому, что-то случилось в пути, и нам придется идти к трамваю или брать такси или (как мне) просто «двигаться походным порядком».

Но вот, наконец, показался и подошел к остановке почти переполненный уже автобус, и мы забрались в него. В автобусе мы услышали сногсшибательную новость: один из пассажиров-европейцев только что слышал по радио оповещение японского военного штаба в Шанхае о том, что Япония присоединилась к союзу Германии и Италии, объявила войну Англии, Америке и Франции и уже заняла Шанхай. Японское командование призывало население Шанхая отнестись к событиям спокойно и продолжать работать, как обычно.

Через пять минут я уже был у себя в казарме, где в «Оффисерс месс» мне рассказали все последние новости: на рассвете японцы предъявили ультиматум о сдаче командирам английской и американской канонерок, стоявшим на Вампу, против Банда. Американцы сдались, а англичане подняли флаг и стали готовиться к совершенно неравному, безнадежному бою. Японцы выкатили на Банд несколько полевых орудий и, сделав из них несколько выстрелов по английской канонерке, высадили на нее свой десант, взяв ее «боем».

Военные моряки-англичане с честью поддержали свою вековую традицию, освященную памятью адмирала Нельсона под Трафалгаром, и «выполнили свой долг», американцы же, как обычно, увидели в этом деле «невыгодный бизнес» и поэтому отказались от него в ущерб своей национальной гордости.

Вскоре из штаба полиции прибыл в отряд наш «офицер для связи» со штабом, чиф-инспектор Ф. Тэтстолл, и подтвердил имевшиеся уже у нас сведения о шанхайских событиях, а равно и передал распоряжение штаба нести службу, как обычно, и особенное внимание обратить на то, чтобы на улицах не собирались толпы и не было беспорядков и демонстраций.

По распоряжению штаба полиции, все старшие полицейские начальники обязаны были выйти на службу «на улицах», чтобы лично следить и руководить порядком во время официальной оккупации Международного Сеттльмента японскими войсками.

Нужно отдать справедливость и англичанам, и японцам: первые, хотя и были взволнованы и угнетены создавшимся своим новым положением «полуофициальных» пленников на службе у врага, выполнили свой долг по охране Сеттльмента с честью и достоинством, японцы же вошли на Сеттльмент без особой афишировки, спокойно и деловито, без всяких эксцессов.

Улицы, и особенно перекрестки улиц, кишели вооруженной полицией: тут и европейцы, и индусы, и китайцы. Жизнь города шла своим установленным порядком, только при соблюдении наивысшего возможного порядка, довольно необычного для Шанхая.

Чины отряда, как обыкновенно, выходили на службу, получая оружие в своей дежурной комнате внизу. Назначенные на строевые занятия вышли на плац, в штабе отряда – в канцелярии шла обычная работа. Наружно ничто не изменилось, только отсутствовал Тэтстолл, который обычно проводил в отряде целые дни: его вызвали обратно в штаб полиции. Время приближалось к обеду. Японцы уже ввели свои войска в различные районы Сеттльмента и расположились в заранее ими намеченных казармах, освободившихся после ухода из Шанхая английских и американских войск, а также и в муниципальных зданиях.

Неожиданно за окнами штаба отряда, на Мохау род, послышался какой-то все более и более нараставший, однообразный грохот, лязганье «гусениц» и шум моторов. Выглянув в окно, я увидел длинную колонну японских пулеметных танкеток, которая, вытянувшись вдоль всего здания Рейс-Корса, остановилась.

Вскоре послышались шаги на наружной лестнице, которая вела в штаб отряда, резко открылась дверь канцелярии штаба, и на пороге появились два японских солдата. Войдя в помещение, они что-то грозно выкрикнули по-японски и взяли винтовки «на изготовку», направив их в сторону стола, за которым сидел наш начальник отряда, майор Иванов. Вслед за солдатами вошел офицер-японец и на довольно плохом английском языке задал совершенно нелепый вопрос: «Какая здесь стоит воинская часть?»