Белая голубка Кордовы

Бассо промолчал, задумчиво доедая… Когда унесли приборы, он достал мобильный и, бормотнув извинение, набрал номер… Кордовин недоумевал – отчего Бассо так напрягся, что за мысли у того возникли в связи с картиной, и к чему вся эта идиотская конспирация: например, позвонив Луке Анццани, Бассо не обратился к тому по имени (а то, что это Лука, эксперт дирекции музеев Ватикана, мог понять кто угодно: тот говорил даже не тенором, а фальцетом, и этот фальцет бойко звучал сейчас в окружности, по меньшей мере, трех столиков).

Они говорили по-итальянски. Бассо, привыкший общаться с Кордовиным по-английски, явно недооценивал его языковые способности, что проявлялись не столько в умении воспринимать на слух незнакомый язык, сколько в мгновенном воспроизведении смысла целой фразы по двум-трем понятным словам. Однако кроме имени святого Бенедикта Захар никак не мог ухватить смысл разговора, из чего заключил, что Бассо с Лукой говорят иносказаниями. Например, несколько раз упомянут был некий «старик», и один раз Лука произнес нечто вроде – «старик совсем плох».

Наконец Бассо отключил телефон и, приступая к кофе, спросил безмятежным тоном, который насторожил Кордовина гораздо больше всей их конспирации, – не хочет ли Заккарйя оставить ему на всякий случай всю эту штуку – у тебя ведь есть еще копии, конечно?

Конечно, отчего и не оставить, подумал Кордовин. Вот уж, собираясь на эту встречу с Бассо, он совсем не держал в голове собрание Ватикана. Пинакотека давно не приобретает картин – своих фондов достаточно, да и подношения от дарителей-завещателей поступают исправно.

 – Нет, пожалуй, – он улыбнулся и расслабленно откинулся к спинке стула. – Эх, какой кофе! Но если хочешь знать, лучший в мире кофе, все-таки, варят наши бедуины. Когда ты, наконец, соберешься ко мне…

 – С-сук-кин сын! – перебил его Бассо. – Стронцо! Шпион Моссада! Говори, что у тебя на уме?

Захар расхохотался и взглянул ему прямо в глаза.

 – Да просто расхотелось вести торговые дела. Брось это, Бассо! Черт возьми, мы сидим тут больше часа, а ты еще ничего не рассказал о себе. Мы сколько же не виделись? Года полтора?

– Ладно! – Бассо хлопнул ладонью по столу, словно отсекая какую-то свою мысль, подозвал официанта, расплатился и молчал все время, пока Кордовин – не спеша и с явным удовольствием – допивал свой кофе. А тот не торопился. Было еще время поговорить…

 – Я отвезу тебя в аэропорт, – сказал Бассо. – Не опоздаешь. Но я хочу, чтобы ты встретился с Лукой.