Белая Гора

Ах, если бы сейчас, не вспоминая

Грехов моих, пришёл на зов ко мне

Учитель мой! Учитель! Где ты? Где ты?

И тут образовался на стене

Огромный круг сияющего света.

В нём, будто бы на облаке, парил

Учитель мой. – Я вся затрепетала.

Он что-то объясняя, говорил,

Он говорил, но я не понимала.

Он снова стал невидим для меня,

Лишь на стене остался лучик нежный.

И я, себя ругая и кляня

Внутри, была почти спокойна внешне.

Я продолжала медленно читать,

Едва закончу и начну сначала,

А слева от меня сидела мать

И сына к сердцу крепко прижимала.

«Заснул сыночек. Правда? Посмотри.

Затих совсем. Читай теперь потише».

Вдруг в комнате раздался страшный крик:

«Да он не дышит, Господи! Не дышит!»

Трясёт его: «Проснись же, мальчик мой!

Тебя своим я криком испугала?

Ну, хочешь, мы пойдём сейчас домой?

Открой же глазки, милый!» – «Гала, Гала! –

Стакан воды ей наливаю я:

«На, выпей, успокойся, всё напрасно…» –

«Ах, Валька, подколодная змея!

Ты виновата, знаю я прекрасно –

Разрушить хочешь так мою семью?

Что зыркаешь? Ты думаешь, не знала?

Да ты ж, как кошка, влюблена в Илью.

Ты Коленьке отходную читала!»

И крик, истошный крик на всю избу:

«Скотина! Тварь! Нет, хуже, хуже твари!

Пусть трижды там она в своём гробу

Твоя перевернётся баба Варя!

Она-то денег сроду не брала,

Она была нежадная старушка.

Ты ж дьяволу всю душу продала

За эти золотые побрякушки!

Небось, смеёшься надо мной в душе.

Что? Душенька твоя теперь довольна?!»

Я выдернула серьги из ушей,

Не ощущая, больно иль не больно.

Сняла с одной, затем с другой руки

(Как к ним уже мои привыкли ручки!)

Колечки золотые, перстеньки,

Всё на столе в одну сложила кучку.

Одним рывком я сорвала потом

(Помыслила: «Прости меня, о, Боже!»)

Цепь золотую с золотым крестом

И сверху в кучку положила тоже.

Затем без лишних слов, без долгих слёз,

Без показного горя и печали

Открыла дверь и вышла на мороз,

А Галя всё кричала и кричала.

Как свечки, в небе звёздочки горят.

Не помню, как я вышла на дорогу.

На мне – «ночнушка», байковый халат

И тапочки мои на босу ногу.

По грейдеру широкому вперёд

Иду. Куда? Зачем? Не всё равно ли?

Меня ни страх, ни холод не берёт.

Никто теперь. Я – абсолютный нолик.

Ни дома нет: я не вернусь домой,

Нет ни родных и ни подруг. Ну что же!

Уж если от меня Учитель мой,

Учитель мой, кто был мне всех дороже,

Ушёл, ушёл, и в том моя вина,

Тем дням счастливым больше не вернуться.

И жизнь моя кому теперь нужна?

Уснуть бы мне и больше не проснуться!

Да вот, пожалуй, нужный мне сугроб.

Устала я, хоть путь мой был недлинный.

Заснуть, заснуть, забыть скорее чтоб

Ночной кошмар и страшный крик Галины.