Белая Гора

В ушах стоит тот нестерпимый крик,

В глазах – ребёнок мёртвый предо мною…

И тут остановился грузовик –

«УРАЛ» огромный за моей спиною.

И подошёл водитель молодой:

«Откуда ты? Что так легко одета?»

Но, видимо, смекнул: моей бедой

Чтоб с кем-то поделиться, надо где-то

Не час один и, может быть, не два,

И обо всём рассказ мой был бы длинным.

Почувствовал, что я едва жива

И на руках отнёс меня в кабину.

Налил из термоса горячий чай:

«Ну, что, поедем дальше?» – Я кивнула.

«Не можешь, ты пока не отвечай».

От чая я согрелась и уснула.

Когда же солнца зимнего лучи

Упали на неровную дорогу,

Глаза открыв, подумала: «Умчит

«УРАЛ» от мест, где я грешила много

Меня легко. Но как мне обрести,

Как мне найти водителя такого,

Чтоб от самой себя сбежать, уйти,

И в мыслях чтоб не возвращаться снова

К событиям последних дней и лет

(Быть может, кроме юности и детства),

И понимаю, что шофёра нет

И нет такого транспортного средства.

«Проснулась? Вот и славно!» – Озарил

Улыбкой светлой. Я же опустила

Свои глаза. «Меня зовут Кирилл,

А как зовут тебя?» – «Я – Валентина.

Ты вправе знать, кого сегодня спас

И кто сидит с тобой в кабине рядом».

Я начала нелёгкий свой рассказ.

А он ничем: ни словом и ни взглядом

Ни мыслей и ни чувств не выдавал,

Моим внимая страшным откровеньям,

Он иногда лишь головой кивал

В знак пониманья, а не осужденья.

Когда ж, закончив, замолчала я,

Ждала, как подсудимый – приговора,

Сказал: «Я друг тебе, а не судья.

Помочь хочу. Да мы приедем скоро.

Я привезу тебя к себе домой.

Родители нам рады будут очень.

У нас перезимуешь, а весной

Заняться сможешь, чем сама захочешь».

А мы уже катили по шоссе,

Въезжая в город каменно-бетонный.

Дома многоэтажные там все,

Как близнецы, в одеждах однотонных,

Невзрачных в свете солнечного дня

Стояли, словно школьники, рядами.

В свою семью Кирилл привёз меня:

К своей сестрёнке младшей, папе, маме.

И вот, на пятом верхнем этаже

Холодного на вид, чужого дома

Я, греясь, словно таяла уже

От тёплого сердечного приёма.

Знакомство продолжалось за столом:

Сестричка ходит в школу, мать – строитель…

Случайно взглядом встретилась с отцом –

«А папа по профессии – учитель». –

«Учитель?!» – будто задохнулась вдруг,

И звон в ушах, и лоб покрылся потом,

Биенье сердца и дрожанье рук,

И жар в груди, и потемнело что-то

В глазах совсем. Что дальше говорил

Сергей Петрович, я не понимала.

Меня мгновенно подхватил Кирилл,

И тут же я сознанье потеряла.

Он уложил меня в постель, и я

Неделю провалялась в лихорадке.

За мною вся кириллова семья

Ухаживала. Частые припадки

Истерики и изобилье слёз