Белая королева

Юноша обеспокоенно посмотрел на холмы, которые виднелись на западе. Закатное багровое солнце уже наполовину скрылось за деревьями.

– Убирайся! – Из-за дуба, угрожающе занеся пастуший посох, вышел мальчишка лет одиннадцати. Он был бос и одет в длинную грязную хламиду. – Тебе моих свиней не отобрать!

– Паоло… – Милан попытался успокоить мальчика.

– Убирайтесь! – Паоло заметил и лучника.

Раинульф невозмутимо прошел мимо Милана, перехватил посох, когда мальчик попытался его ударить, разоружил Паоло и, недолго думая, силой подхватил ребенка и зажал под мышкой. Мальчишка изрыгал проклятья и трепыхался. И все это – за время трех биений сердца.

– Пойдем? По дороге объяснишь ему, зачем мы здесь.

Милан ошеломленно уставился на него:

– Да… Мы…

Его спутник направился прочь из оврага. Свиньи его ничуть не интересовали.

– Мои свинки! – протестовал Паоло. – С меня шкуру спустят, если я вернусь в деревню без них.

– Не сегодня, – ответил Милан. – Сегодня…

И тут из тени дуба справа вышло что-то черное, огромное… Медведь – только в два раза больше, чем обычно бывают медведи. Чудовище издало глухой гортанный рык – и помчалось за ними.

– На ближайшее дерево! – крикнул Милан.

Раинульф подсадил пастуха, и мальчишка схватился за одну из нижних веток.

– Проклятье! – Милан подпрыгнул, цепляясь за ветку. – Раинульф, быстрее! Ему нужен пастух, но я уверен, он и нами не погнушается, если мы встанем на его пути.

Лучник попятился.

– А ты знаешь, что медведи вообще-то умеют забираться на деревья? – Раинульф достал стрелу из колчана.

Этого Милан не знал. Да и откуда он мог узнать такое? Он вырос под присмотром строгого отца, который заставлял его изучать легенды и упражняться в искусстве фехтования на мечах. О медведях и прочих диких животных ему ничего не рассказывали. Но в гримах он разбирался. Милан знал все легенды острова Цилии об этом чудовище. И по легендам, когда грим выбирает себе жертву, он преследует ее, пока не сожрет. Впрочем, вероятно, грим может делать и все то, на что способны обычные медведи.

Чудовище встало на задние лапы.

– Нам нужно подняться выше! – испуганно крикнул Милан.

Пастух уже карабкался к верхним веткам дуба, и юноша последовал за ним. Грим ударил могучей лапой по ветке, на которой Милан только что сидел. Когти существа прошли всего в паре пядей от него.

В широкую спину грима вонзилась стрела, но чудовище этого, казалось, не заметило. Оно обхватило ствол векового дуба, будто обнимая дерево. Захрустела кора. Когти впились в древесину, и гигантский медведь начал забираться наверх.

Милан карабкался все выше. Дуб был старым. Удержат ли вес грима раскидистые ветви толщиной в человеческую ногу, расходившиеся от ствола во все стороны? Но пока что чудовище на ветки не опиралось. Оно поднималось по стволу.

Стрела вошла в кору дуба, и Раинульф ругнулся.

Как лучник мог промахнуться в столь большую цель с такого маленького расстояния? На Раинульфа это было не похоже. Но вполне укладывалось в легенду. Грим всегда пожирал выбранную жертву: точильщиков и брадобреев, ходивших от поселения к поселению, пастухов, бродячих торговцев, заблудившихся путников или детей, заигравшихся в лесу и зашедших в чащобу. Описание жертвы грима разнилось в зависимости от того, в какой части Цилии эту легенду рассказывали. Неизменным оставалось одно: крестьяне, объединившиеся в борьбе с гримом, всегда проигрывали. По разным версиям легенды в герцогствах Швертвальда, грима мог одолеть Стрела Роз, Стрела Змей или Стрела Чаш – лучник, которого герцог назначил командиром своих стрельцов, обычно человек опытный и упрямый, уже немолодой и пользующийся всеобщим уважением. По легенде, он убивал грима одним-единственным выстрелом в глаз.

Милан попытался вспомнить, на землях какого герцогства они сейчас находятся, но не был до конца уверен в ответе.

– Стрела Роз убьет тебя, если ты не отступишь…

Но гигантский медведь продолжал карабкаться. До Милана ему оставалось расстояние в шаг.

– Мне кажется, что грим тебя не понимает, – донеслось откуда-то сверху, из кроны.

Милан, едва сдержав язвительный ответ, пополз выше. Меч он бросил у подножия дуба. «Главное – забраться как можно выше, – думал он. – В какой-то момент ствол станет слишком тонким, чтобы выдержать вес огромного чудовища». Или, может, есть другой способ?

– Огонь! – осенило его. – Гримы боятся огня! Так мы сможем отогнать его.

– Ты хочешь, чтобы я разжег огонь посреди леса? – опешил Раинульф. – Такой суши во время сбора урожая не было уже лет десять. За одиннадцать дней – ни капли дождя. Ты же понимаешь, что произойдет, если я разожгу огонь?

– Да… – виновато протянул Милан. – Я просто подумал…

– Сюда! – Голос пастуха раздался откуда-то слева из густой кроны. – Тут можно перебраться на соседнее дерево.

Милан попытался пройти по толстой ветке. К этому моменту уже стемнело, и он скорее догадывался о том, где находится мальчик, но не видел его. Милан осторожно переставлял ноги, держась обеими руками за ветки над головой, чтобы не потерять равновесие.

Ветка становилась все тоньше. И тут сзади что-то хрустнуло.

Грим пытался ползти за ними!