Белая королева

– Нет, ты же…

Ветка сломалась. Милан вцепился в ветки над головой и на мгновение завис в воздухе. Но и они были слишком тонкими и сломались. Юноша упал, попытался смягчить удар, приземлившись на корточки и перекатившись вбок, но у него не вполне получилось. Острая боль пронзила его тело, словно в кости ему забили гвозди.

Милан охнул. Поднял голову.

Прямо перед ним в груде листьев и обломанных веток лежал грим. Взгляд черных глаз чудовища остановился на Милане. Грим медленно поднялся и отряхнулся. Похоже, падение ничуть ему не навредило.

Рот существа начал открываться, послышался тихий хруст. Челюсть грима точно удлинялась, распахиваясь, обрамленная желтыми острыми зубами пасть становилась все больше и больше. По легенде, грим проглатывал жертву целиком, а потом переваривал, точно змея, сожравшая мышь.

– Эй! – За спиной чудовища показался Раинульф. Он подхватил меч Милана и бросил юноше оружие.

Поймав ножны на лету, Милан обнажил клинок в тот самый миг, когда грим набросился на него.

Убить это чудовище мог только Стрела из герцогства Швертвальда. Но если повезет, можно попытаться задержать грима. Милан не стал отступать.

Когда неестественно огромная пасть оказалась прямо перед ним, он выставил меч, держа лезвие торчмя. Челюсти захлопнулись.

Милан зажмурился. Послышался мерзкий хруст и сдавленное рычание.

Юноша осмелился открыть глаза. Видимо, грим попытался откусить ему руки, и теперь меч застрял у него во рту.

Милан поспешно попятился. Гигантский медведь затряс головой, протянул лапищи к морде.

– Бежим! – крикнул Раинульф. – Хватит на него пялиться!

Милан был с ним полностью согласен.

– Паоло! Скорее! Иди к нам! Нам нужно добраться до деревни. Там мы будем в безопасности.

– А как же свинки? – робко спросил мальчик, прячась в кроне.

– Он не ест свиней. Только пастухов! Ты же знаешь легенду о гриме. – Милан медленно пятился, отходя от чудовища.

Грим следовал за ним, но уже без особого рвения. Он все тряс головой, затем осторожно сунул лапу в рот, тронул меч и жалобно застонал. Лезвие клинка пробило верхнюю челюсть и торчало перед глазами, будто металлический рог.

– Скорее, в деревню! – крикнул мальчику Милан. – Нужно убираться, пока грим отвлекся.

Раинульф прикрывал их отступление, держа лук наготове, хотя пока что стрелы не оказывали на чудовище никакого воздействия.

В ветках над Миланом послышалось шуршание, и мальчик спрыгнул с дуба.

Тем временем грим, рыча, подошел к дереву и начал тереться мордой о кору, будто надеясь таким образом избавиться от застрявшего в челюсти меча.

Не сводя с гигантского медведя глаз, Милан жестом приказал мальчику следовать за ним. Похоже, чудовище, мучаясь от боли, позабыло о них.

Осторожно ступая, они вышли из дубовой рощи. И только когда грим скрылся из виду, бросились бежать.

Цилия, Кантальдо, раннее утро, 12-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол

Милан забрался на стол, который выставили в центре сарая. Раинульф с гордостью смотрел на мальца. Худощавый, атлетичный парень – бесконечные уроки фехтования развили в нем силу и выносливость. Так он выглядел еще при первой встрече с Раинульфом в той темной комнате в Далии, когда Милан украл серебряный диск из октагона отца и Раинульф приставил незадачливому вору клинок к горлу. И все же с тех пор Милан очень изменился. Взгляд стал суровым, юноша почти не улыбался. Его отец, Нандус Тормено, по обвинению в ведовстве сжег на костре герцогиню Фелицию. И когда Милан смотрел, как умирает его возлюбленная, что-то сломалось в нем. А потом еще и столкновение с Человеком-вороном… Этот оживший сказочный персонаж одолел и похитил Милана, но младший сын верховного священника вернулся из междумирья – и вывел оттуда пропавших детей. Милан стал героем Далии, и сказание о нем, словно лесной пожар, быстро распространилось по острову. И вот теперь парень взобрался на стол: черноволосый курчавый красавец с пронзительным взглядом умел производить впечатление.

В распахнутую дверь лился нежный свет утренней зари, в старом каменном сарае пахло свежим сеном. Сено громоздилось у стен, проглядывало в щелях сушильни над головой собравшихся. Вокруг стола столпилось почти двести человек. И Раинульф видел страх в их лицах.

– Это правда был грим? – спросила женщина средних лет. Щеки у нее обвисли, волосы рано поседели. – Это же… – Она беспомощно развела руками. – Это же просто сказка!

– Но сейчас сказки становятся былью, – серьезно ответил ей Милан.

Раинульфу показалось, что юноша обращается к толпе в точности как его отец, когда тот читал проповедь перед алтарем октагона, взывая к совести своих прихожан.

– Если не верите мне, послушайте, что вам скажет Паоло. Мальчик все видел, – продолжил Милан. – Грим где-то там! – Он указал на открытую дверь. – И он не уйдет. Нам нужно выследить его и убить!

Крестьяне в толпе беспокойно зашептались.