Белая кость

У дома офицеров встретили Володьку Фролова. Тоже выпускника ТОВВМУ. Закончил он училище на три года позже своих погодков и служил на одной из лодок бригады штурманом.

До училища он успел отслужить «срочную». За период учебы в училище, активно занимаясь борьбой и морским многоборьем, достиг поразительных результатов. Стал мастером спорта международного класса и членом сборной СССР по морскому многоборью. Сильно окреп физически. Стал по-медвежьи здоровым. Широкая муаровая лента, сплошь усеянная спортивными наградами, могла соперничать с «брежневским иконостасом» и вызывала белую зависть друзей. Некоторые местные юмористы, рассматривая награды, дружески шутили: «Да, Володька, если тебя вдруг съест большой крокодил, то первые два дня он будет гадить только твоими спортивными наградами!»…

— Фрол, ты как сюда попал? — обрадовался Олег.

— Если серьезно — не целясь! Вот, с первого сентября направляют учиться в университет марксизма-ленинизма. Сегодня здесь собирают всю группу. Нам прочитает вводную лекцию какой-то представитель ЦК Латвии, — важно отвечал он.

— Ну, ты, Вовка, не расслабляйся. Лекция — не эрекция. Ее можно и пропустить, особенно эту. Отметь свою явку у старшего и побыстрее приходи в «Казино». Мы сейчас там столик организуем. Причину банкета доложим позже. Если нет «бабок», не заморачивайся, ничего не надо. Главное, старик, — присутствие…

Через двадцать минут Фрол появился и, глядя на обильный стол, удивленно воскликнул:

— Затейливо же вы отдыхаете, господа офицеры! Вас что, повысили?

Узнав новость, Фрол искренне порадовался за друзей и одновременно расстроился за себя.

В хорошем смысле слова он был карьеристом и считал, что годы срочной службы «тормознули» его карьеру, то есть замедлили ее рост. Ему казалось, что товарищи его обходят по службе. И это было обидно, сильно било по его самолюбию.

С нотками тоски он отметил в очередном тосте:

— Вот вы уже на командиров учиться едете! А я...? Что, интересно, мне светит в будущем?

— Не расстраивайся Фрол! Всем нам в будущем светит одно и тоже — свой собственный памятник. А «железа» на наш век всем хватит! Не переживай!

— Уверен, что еще и на новых проектах лодок послужим, — утешал его Василий.

После посиделок в «Казино» вышли на остановку такси у кафе «Кайя» и стали в небольшую очередь желающих. Но с появлением первой свободной машины поддатый и угрюмый Фрол, как бык на красное, решительно направился к ней. Толпа возмущенно зашумела. В его адрес послышались замечания и насмешки.

Три молодых мужика в гражданке, стоявшие первыми, тоже с явными признаками опьянения, в попытке восстановить справедливость оскорбительно задели его:

— У вас, молодой человек, дурные манеры. Вы что, родились в сарае? — с претензией на интеллигентность, заплетающимся языком выдал один из них.

Лучше бы он этого не говорил! Со словами «Хамить — себе вредить, пацаны!», Фрол за секунду уложил всех троих прямо на остановке такси. Олег с Василием и сообразить-то толком ничего не успели.

На шум и крики толпы сначала раздались трели милицейских свистков, а затем, как джин из бутылки, появился милицейский «воронок».

В «обезьяннике» оказались все вместе: и правые, и виноватые.

Выяснив, что все задержанные — военнослужащие (те трое тоже оказались молодыми мичманами-надводниками из Зимней гавани), милиция быстро отфутболила всех в комендатуру, где их благополучно и определили в камеру.

Размякший Олег, срубленный алкоголем, тут же в камере уснул. Василий же молча сидел, переживал и с грустью думал о том, что накрылась его учеба в Питере «медным тазиком». «Зеленые» мичмана, как овцы в хлеву, жались в углу камеры, бросая тревожные взгляды на Фрола. Они кожей чувствовали, что разговор с ними этот бык еще не закончил.

Быстро отрезвев, Фрол развил бурную деятельность.

— Ну, что насекомые, еще не обгадились? Если не хотите на «губе» десять суток «париться» и таскать по очереди парашу, колитесь быстро на деньги! — призвал он «детей главкома».

Пообщавшись с ними вплотную еще пару минут, он фактически вытряс из них червонец.

Фролов часто дежурил по комендатуре и лично хорошо знал помощника коменданта. Заполучив червонец, он вызвал помощника из кабинета и пошептался с ним минут десять в коридоре, после чего червонец благополучно перекочевал к тому в карман.

Результат не заставил себя ждать. Протокол был изъят и уничтожен, а узники выпущены на свободу в полном составе.

Уже на воле выяснилось, что у мичманов в сумке сохранилась бутылка водки, которую при задержании чудом не обнаружили. Тут же, в ближайшей подворотне, была распита «мировая».

Гестаповские застенки

Прошло немало лет.

«Дядька» Хромов уже стал вице-адмиралом, и успешно командовал эскадрой подводных лодок. Вова Фролов, уже капитан З ранга, стал командиром подводной лодки.

Это было «золотое» время, когда колбаса стоила 2р.20к., а водка — Зр.62к. Колбаса была дефицитом, а водка — нет…

Был погожий воскресный день. И Фролу было по-человечески хорошо!