Белая Кость

Киаран поднялся по крутой лестнице и вслед за представительной женщиной почтенного возраста двинулся по полутёмным гробам комнат. На волчьих шкурах лежали трубадуры, извлекая из лютни ноющие звуки. Тут и там прохаживались девицы в полупрозрачных нарядах. Из-за закрытых дверей доносились стоны, смех и глухие удары изголовья кровати о стену. Киаран то и дело запускал руку под чью-то юбку, ощупывал груди, взъерошивал кудри, заталкивал палец в чей-нибудь рот. Наконец определился с выбором. Заплатив смотрительнице борделя пять серебряных корон, прошёл в свободную комнату.

На полу толстые ковры. На окнах тяжёлые шторы. На столе различные приспособления — на тот случай, если клиент предпочитает нетрадиционные плотские утехи.

Девушка с пепельными волосами и серыми как сталь глазами притронулась к застёжке под горлом Киарана, намереваясь снять с него плащ.

— Я сам, — сказал он.

Отступив на шаг, она обнажила стройное и на вид вкусное тело:

— Как вы хотите начать? Сзади, спереди или в рот?

— Ложись.

Маня возбуждающим взглядом, девушка легла на кровать и, раздвинув ноги, выставила на обозрение половые губы.

Бросив плащ на кресло, Киаран подошёл к окну и, расстегивая куртку, посмотрел в щель между шторами. Раскрасневшиеся от мороза горожане. Осанистые всадники. Лошади, выдыхающие мутные клубы.

Киаран уже отклонился назад, собираясь вернуться к кровати, как вдруг краем глаза заметил двух белых монахов, появившихся из дома напротив. Прижался лбом к стеклу. Точно, они! На головах капюшоны, на шеях железные цепи в несколько рядов.

Схватив плащ, он побежал через анфиладу комнат, распугивая девиц и перепрыгивая через трубадуров. На лестнице столкнулся с Выродками:

— На улицу! Живо! Живо!

Но на улице монахов не оказалось. Киаран закрутился на месте. Куда же они делись? Отправив наёмников на соседние улицы, пошёл широкими шагами вперёд, заглядывая в подворотни и окна торговых лавок и харчевен. Ни на что не надеясь, повернул назад и увидел, как монахи свернули за угол дома. Рванул за ними и в переулке врезался в Выродка. Не удержав равновесия, рухнул на колени.

— Где они? — крикнул Киаран, вскочив на ноги.

— Я никого не видел, — ответил наёмник, крутя головой.

— Они свернули сюда!

— Не было здесь никого!

Со всех сторон к Киарану скакали Выродки, гаркая на прохожих и огревая зевак плётками.

— Они где-то рядом, — произнёс он, не в силах справиться с волнением. — У них белые плащи. Очень белые… Заглядывайте за каждый сугроб.

Перевёл дух. Вернулся к зданию, где был расположен бордель, и постучал в дверь дома на противоположной стороне улицы. Постучал ещё раз, но никто не отозвался. Приложил к окну руки козырьком, но в комнате царил полумрак, и рассмотреть что-либо мешала занавеска. Киаран побарабанил костяшками пальцев по стеклу и резко обернулся на щелчок задвижки.

На пороге возник дряхлый человек с опухшими от слёз глазами. Опираясь на клюку, подслеповато прищурился:

— Кто нужен?

Киаран нервным движением потёр подбородок:

— Я вижу, у вас горе. — И незаметно для хозяина поставил ногу на порожек.

— Да, милорд. Жена при смерти.

— Сочувствую, — произнёс Киаран, стараясь придать голосу мягкое звучание, хотя внутри всё клокотало от нетерпения. — Я видел, как из вашего дома вышли два белых монаха.

— Один, милорд. Чистильщик душ бы один.

— Я видел двоих.

— Я пока что не выжил из ума и не разучился считать, — упорствовал старик. — Простите, милорд, но мне надо к жене.

Киаран привалился плечом к двери, не позволяя старику закрыть её:

— Подскажите, где их… монаха найти.

— Не знаю, милорд.

— Вы их пригласили? Точнее, его.

— Делать мне больше нечего. — Старик замахнулся клюкой. — Отпустите дверь!

Киаран дал знак Выродкам не вмешиваться и вновь направил взгляд на изрытое морщинами лицо:

— Может, его позвали ваши соседи или родственники?

— Никто его не звал! — просипел старик и принялся клюкой дубасить Киарана по плечу. — Сгинь, сатана! Сгинь!

Прохожие замедлили шаг, зашептались. Особо любопытные и вовсе остановились. Кто-то крикнул: «Где стражники? Тут деда убивают!»

Киаран отскочил от двери, поднял воротник и, придерживая ножны с мечом, размашисто пошагал по улице.

Свернув в переулок, шепнул наёмнику:

— Когда стемнеет, проникните в дом и допросите.

Настроение окончательно испортилось, как и погода. Небо потемнело. Из туч посыпалась колючая снежная крошка. Ветер вцепился в ветви деревьев, словно собрался вырвать стволы с корнем. Где-то звякнуло разбитое стекло. Пригибаясь и прикрывая лицо воротником, Киаран вышел на площадь перед храмом Веры. На ступенях сидели попрошайки, нахохлившись как воробьи. Дети кутались в лохмотья и прижимались к матерям, а матери прижимали к груди поленья, замотанные в одеяла.

Увидев Киарана, толпа безруких и безногих затянула популярную среди нищих песню: «Подайте на пропитание… Подайте на пропитание…»

После недолгих раздумий он вошёл в храм, пересёк безлюдный зал и замер за спиной Святейшего отца, стоящего на коленях перед статуей ангела-спасителя.

— До меня дошли слухи, что на западе королевства церковники сжигают трубадуров.