Белая Кость

Запрыгнув в седло, Гилан послал коня к дальнему краю арены. Развернулся. Посмотрел на штандарты, определяя направление, порывистость и скорость ветра, и дал коню шенкеля. Тот с места сорвался в галоп. За двести шагов от мишени Гилан — на полном скаку — выпустил стрелу. Наконечник слизнул огонёк свечи, насквозь пробил стоящий за мишенью щит и повалил его на землю. Следом одна за другой полетели ещё несколько стрел. Заслон рухнул. Толпа разразилась восхищёнными криками.

— Невероятно… — прошептал Святейший отец, глядя на стрелы, торчащие из дубовых щитов, обшитых металлическими пластинами. — Это просто невероятно!

— Вы не видели Выродков в деле? — спросил Рэн.

— Я видел их при дворе своего племянника, короля Джалея. В бою, слава Богу, видеть не приходилось.

Гилан достал из колчана странную стрелу: вместо стального наконечника — костяная накладка в виде пирамиды с продольными отверстиями. Чтобы зрители смогли её рассмотреть, проехал по периметру поля и вновь остановился в дальнем конце ристалища. На противоположной стороне арены, в проходе между трибунами, встал Выродок в остроконечном крестьянском колпаке.

Послав коня вперёд, Гилан приподнялся на стременах и спустил тетиву. Рэн втянул шею в плечи, настолько пронзительным и пугающим был свист, издаваемый костяной накладкой. Стрела сорвала колпак с головы наёмника и исчезла из поля зрения.

Святейший отец провёл ладонью по лицу и пробормотал:

— Потрясающе… Гремучая стрела?

— Похоже на то, — кивнул Рэн.

— Их вроде бы используют кочевые племена, чтобы напугать неприятеля.

— Нет. Это стрела-целеуказатель. Её выпускает воин, который находится на возвышенности. Подсказывает лучникам, куда стрелять. — Рэн покачал головой. — Впервые услышал, как она свистит. Режет слух. И никогда не думал, что такой стрелой можно попасть в цель.

— У этого юнца великое будущее, — заключил Святейший, наблюдая, как Гилан покидает ристалище под аплодисменты публики.

Грянули трубы, возвещая об окончании турнира.

Рэн, Янара и Лейза спустились с помоста и направились в рыцарский лагерь, желая проведать сэра Ардия. Святейший отец увязался за ними.

В палатке, освещённой масляными лампами, было жарко до умопомрачения, несмотря на откинутый полог и прорезанные ножом парусиновые стенки. Стоячий воздух пропах потом и кровью. Во рту появился неприятный привкус железа.

На земле и топчанах лежали воины, среди них сэр Ардий. При появлении важных посетителей брадобрей и его помощники прикрыли тряпками оголённые тела раненых, чтобы не шокировать женщин видом ран.

Янара взяла рыцаря за руку:

— Сэр Ардий, миленький вы мой.

Он скупо улыбнулся:

— Простите, что встречаю вас лёжа, моя королева.

Следы ожогов покрывали его лицо как загар и не позволяли понять, насколько ему плохо. Только глаза сонные.

Лейза прикоснулась губами ко лбу:

— Жара нет, уже хорошо.

— Его можно перевезти в замок? — спросил Рэн.

— Мы недавно остановили кровотечение, — отозвался брадобрей, протирая окровавленным полотенцем серповидный нож. — Переждите ночь.

Лежащий на полу воин очнулся и застонал.

— Ударить? — спросил помощник, заправляя за ухо слипшиеся от пота и грязи волосы.

Брадобрей кивнул. Помощник склонился над раненым и занёс кулак.

— Что вы делаете? — вскричала Янара.

— А как ещё обезболить? — хмыкнул брадобрей. — Только ударом по голове или придушением. Перед турниром мы хотели купить спирта в монастыре — нас прогнали как собак.

— Правильно сделали, — сказал Святейший отец, с брезгливым видом рассматривая сложенные на табурете иглы, щипцы и ножницы. — Человек рождён для страданий и должен терпеть. А участники турнира — тем более. Они нарушили запрет церкви.

— Слёзы мака запрещены, — продолжил брадобрей и, бросив нож на раскалённые угли в жаровне, вытер этой же тряпкой свою шею. — А вином тут не поможешь.

Глядя на помощника с занесённым кулаком, Рэн жестом велел ему отойти:

— Не при нас.

Янара наклонилась к сэру Ардию ещё ниже и прошептала срывающимся голосом:

— Вас били по голове?

— Нет, ваше величество. У меня небольшой порез. Я почти его не чувствую. — Сэр Ардий перевёл взгляд на Рэна. — Он сказал «мир».

— Но не отбросил меч.

— Наверное, так и было. Мне не терпелось глотнуть воды. — Сэр Ардий облизнул растрескавшиеся губы. — Я привык, что в Дизарне рыцарское слово твёрже алмаза. Сам виноват. И вас подвёл.

Рэн поспешил его успокоить:

— Ну что вы такое говорите? Тридцать ваших воинов стали победителями турнира. Когда такое было? Да никогда!

В палатку вбежал знахарь — один из троицы, отозвавшейся на призыв Киарана помочь Янаре и её новорождённым детям. Прижал ладонь к груди:

— Староват я бегать. — Отдышавшись, поклонился. — Простите, ваше величество. Надо снять повязку и приложить к ране заплесневелый хлеб, чтобы рана не загноилась. Так учил меня мой дед. И сказать по правде, хлеб творит чудеса. Вашему рыцарю повезло, что я оказался здесь, а в ближней харчевне не успели отдать отходы свиньям.

Рэн взял Янару под локоть:

— Идём, милая. Эта картина не для женских глаз. Черемех сделает перевязку, и сэра Ардия перевезут в замок.

Лейза поцеловала сэра Ардия в щёку:

— Крепитесь.