Белая Кость

Вино лилось рекой, слуги только успевали проводить смену блюд. Трубадуры исполняли героические баллады. Публика спорила, ссорилась и приходила к единому мнению, обсуждая турнир. В центре внимания находился лорд Айвиль. Дворяне расспрашивали его о Гилане, а Киаран отшучивался, стараясь не сболтнуть лишнего. Апофеозом восхваления юного рыцаря стала свежеиспечённая песня придворного менестреля Тиера.

Присутствующие веселились от души и словно забыли, в честь кого проводились состязания. Или не забыли, но избегали касаться больной для короля темы: здоровье первенца.

Янара с отстранённым видом потягивала вино.

— О чём думаешь? — спросил Рэн.

— О Бертоле. Я не видела его с прошлого лета.

— Так быстро пролетело время?

— Можно мне поехать в мэритский замок?

— Нет, — отрезал Рэн.

Янара отставила кубок. Сцепила пальцы на коленях:

— Почему?

— Потому что твой дом здесь. И твоя семья здесь, — ответил Рэн, разрывая кролика.

— Там мой сын.

— Кроме него, у тебя ещё двое детей.

— Я возьму их с собой.

— Они слишком малы для путешествия.

— Бертол был меньше их, когда ты выслал его в мэритскую крепость.

Силясь подавить раздражённость, Рэн вонзил зубы в мясо.

— Ты каждый вечер приходишь пожелать детям спокойной ночи, а он забыл мой голос, — продолжила Янара. — Он думает, что мама — это фея из сказки, которую рассказывает ему Таян. В прошлом месяце ему исполнился годик. Я хотела съездить к нему, но ты надумал провести турнир.

— В твою честь, — напомнил Рэн, пережёвывая сочную мякоть.

— Ты одарил всех: лордов, рыцарей, зрителей. Неужели я не заслужила маленького подарка? Или ты наказываешь меня за Дирмута?

Лейза наклонилась вперёд:

— Янара засиделась в замке. Поездка пойдёт ей на пользу.

— Молчи! — процедил Рэн сквозь зубы и взял бокал.

— Больше никогда не спрашивай, о чём я думаю, — прошептала Янара. — Иначе я снова решу, что тебе это интересно. — И покинула зал, сославшись на усталость.

После трапезы Рэн, как обычно, наведался к детям и битый час просидел возле колыбелей, ожидая Янару, но она не пришла. На душе было тоскливо. Досада на себя растекалась по жилам. А в глубине разума ворочалась злость на судьбу: почему Бертол здоров, а Дирмут безнадёжно болен?

Они с Янарой не обсуждали болезнь маленького принца, не говорили о его будущем. Делали вид, будто ничего не произошло. Может, они не до конца осознали своё горе. Или надеялись на чудо? Но скоро надежда иссякнет.

Рэн уронил голову на грудь и протяжно вздохнул. Он лишает Янару крупиц радости и заставляет её страдать, вместо того чтобы помочь ей окрепнуть перед тяжёлыми днями.

Опочивальня тонула в мягком полумраке. Ветер перебирал занавеси на открытом окне. Издалека доносился стук колотушки — ночные сторожа совершали обход улиц.

— Прости меня, — проговорил Рэн и, усевшись на край перины, сгрёб Янару в охапку. — Когда едем?

Она свела брови:

— Куда?

— В мэритский замок.

— Ты… тоже поедешь?

Рэн потёрся носом о кончик носа жены:

— Герцог Мэрит не будет рад меня видеть?

Янара обвила его шею руками:

— Он будет рад. Он будет очень рад! — И расплакалась.

Через два дня королевская семья покинула столицу. Рэн не захотел брать с собой свиту. Дворяне, как и Лейза с Киараном, остались в Фамальском замке. Впереди карет ехали рыцари, возглавляемые заместителем сэра Ардия. Процессию замыкали гвардейцы. Над головами воинов развевались пурпурные штандарты и баннеры.

Кортеж останавливался на ночлег в домах великих и малых лордов. Приходилось сворачивать с тракта, а утром возвращаться, на что уходило много времени. Миновала неделя, прошло десять дней. Янара до рези в глазах смотрела в окошко, надеясь увидеть на горизонте знакомую зубчатую стену из серого камня, но видела деревни, работающих на полях крестьян, тонущий в зелёной дымке лес, дозорные вышки.

В конце второй недели процессия выехала из кленовой рощи и двинулась по дороге, бегущей вдоль кромки степи. Высокая трава с пушистыми метёлками закрывала обзор. Янара прижала руку к груди. Кобылий хвост растёт к югу от мэритской крепости! Но вдруг эта трава растёт ещё где-то, и радоваться рано? Словно услышав её, порыв горячего ветра прошёлся по степи, пригнув метёлки. На фоне выгоревшего неба стал виден зелёный флаг, реющий над надворотной башней.

Не совладав с собой, Янара распахнула дверцу кареты, на ходу спрыгнула на землю и, подобрав юбки, побежала к крепости напрямик.

Рэн рывком натянул поводья, конь встал как вкопанный.

— Ваше величество! — крикнула Миула и ринулась за королевой. — Господи… Да что же вы делаете? Ваше величество!

Командир гвардейцев хотел послать лошадь вперёд, но Рэн остановил его жестом.

— Бертол! Сынок! — закричала Янара. — Бертол!

«Кобылий хвост» хлестал её по лицу, цеплялся за одежду, в ушах свистел ветер, а она смотрела вверх, боясь потерять из виду ориентир — флаг на башне.

Протрубил рог. Раздался скрежет цепи, заскрипел мост. Прозвучал гулкий удар брёвен и досок о край рва.

Янара споткнулась и уселась на землю. Миула подхватила её под локоть, намереваясь поднять на ноги.

— Подожди, — прохрипела Янара. — Дай отдышаться. Какая же я глупая…