Белая кость

Прогрохотал воинский эшелон. На платформах стояли накрытые брезентом пушки. Машинально считая платформы, Бекешев подумал, что эшелон — идеальное средство передвижения! На этом поезде завтра бы уже добрался до фронтовой полосы. Вот этим и займется, когда достигнет большого города. Найдет способ проникнуть сквозь охрану.

Когда перрон станции уплывал с глаз Дмитрия, он увидел, как к нему подъехали две машины и четыре человека в гражданском быстро побежали к будке кассира, а двое — к машине обер-лейтенанта. Приехал… Они догонят поезд и остановят либо пошлют телеграмму на ближайшую станцию с описанием его примет и звания — сделают все, чтобы поймать его. Это профессионалы. Нельзя терять ни секунды.

Бекешев быстро прошел в тамбур, где никого не было, и открыл дверь вагона. Спустился на ступеньку вниз, присмотрелся внимательно — нет ли крупных камней, не по крутому ли склону набирает скорость поезд, и прыгнул, как его обучали, выставив ноги вперед. Ударился ими о землю, откинув тело назад под углом в сорок пять градусов. И начал часто-часто перебирать ногами, стараясь выпрямляться как можно медленней. Когда остановился окончательно, наклон его тела к земле составлял те же сорок пять градусов, но теперь уже вперед. Дмитрий упал на руки, дождался, когда смолкнет перестук колес уходящего поезда, и встал. Огляделся, нет ли свидетелей его подвига — кругом не было ни души. Дмитрий повернул было обратно к станции — там его уже никто не ищет. Он переждет в сторонке, чтобы не попасться на глаза кассиру, и сядет на следующий поезд.

Нет, этого делать нельзя. Он не доедет до города на поезде — его схватят. Надо идти на дорогу и ловить удачу в виде попутки. Надежды, правда, почти никакой — машины у населения, можно считать, все конфискованы для нужд фронта, но не попробуешь — вообще ничего не получишь. Он дойдет до ближайшей деревни или хутора и заночует в хлеве, сарае… Что подвернется. Надо будет одежду украсть. Но это потом. Сейчас нужен любой ночлег. А этих лесах как назло даже приличных кустов нет — одни ели вымахали к небесам.

27

Шофер старенькой легковушки, от которой отказалось военное ведомство из-за ее древности, увидев на дороге голосующего офицера, сразу же притормозил, не задав себе вопроса, откуда взялся этот военный. Он знал, что никаких воинских частей рядом нет. Однако подвергать сомнению личность человека в форме ему не пришло в голову.

— В город? — резко спросил Бекешев.

— Так точно, господин офицер.

— Поехали, — приказал Дмитрий. Открыл дверцу, сел рядом и откинулся на спинку сиденья. Закрыл глаза. Он устал, но не расслаблялся. Думал о том, что надо остановить машину, вывести шофера в лес, забрать его одежду и привязать к дереву. Вот только чем он будет его привязывать? Его же ремнем. Нет, не получается: привязать и оставить на ночь все равно что убить — замерзнет. Просто убить, чтоб без мучений? Это как раз легко. Если б задание выполнял и этот юноша оказался бы помехой, — тут никаких вопросов. Уже был бы мертвым! Но он не может убить человека только потому, что ему нужны его машина и одежда. Придется доехать до города, и там уже менять обличье. Может, пойти в публичный дом и там украсть у кого-нибудь одежду? Купить цивильное в одежном магазинчике? Сколько у него осталось марок? На приличную одежду может не хватить…

Даже не представляет, сколько сегодня рубашка, куртка и брюки стоят.

Вот Ира могла бы подсказать… Почему она обнажена перед ним и зачем он идет на нее нельзя это жена Павла он себе не простит подлости почему она поворачивается к нему лицом приоткрывает рот какое у нее тело нельзя позор почему так сладко обниматься с ней она же не возражает а что же Павел почему он никуда не ушел но сидит за своим канцелярским столом и пишет пишет почему он не встанет между ними она прекрасна она желанна это стыд это ужас и она согласна все равно у них ничего не выйдет негоже так нет вкуса у ее губ нет ощущения ее покорного тела ничего нет и ничего не будет он не позволит себе такого эта кровать не его это их кровать зачем она тянет его к себе Павел сейчас повернется увидит и проклянет нельзя ложиться на нее он полностью готов лучше застрелиться есть же пистолет этого «Ганса»…

Дмитрий дернул головой и проснулся с ощущением несовершенного греха. Ничего не получилось во сне, и слава Богу… Приснится же кошмар. Но до чего сладкий, зараза… Первый раз ему пригрезилась любимая женщина в таком виде… Он вызывал ее образ во время молитвы ее Богу. Но всегда все было скромно, хотя, когда видел ее, в реальности ли, в воображении, порой испытывал темное желание смять, подчинить, сорвать все одежды… Это сновидение — он впервые явственно увидел ее тело. А какое оно на самом деле? Как все же он желает ее! Та сцена на озере бесследно не прошла.

— Сколько еще до города? — спросил он.

— Через двадцать минут приедем, — четко ответил шофер.

— Ты знаешь, где комендатура?

— Так точно!

— Высадишь.

— Слушаюсь.

— Почему не в армии?

— Забраковали, господин обер-лейтенант. Эпилепсия… Не повезло.

— Не повезло? — невольно усмехнулся Бекешев.