Белая кость

— Но почему он этого не сделал? — фон Мильке даже покраснел, вспомнив свои мысли, как он искалечит «вора».

— Скорее всего, потому что понимает — за убийство его повесят. Но если этот волк перейдет линию фронта… У нас и так уже много вдов.

— Вы считаете, что он идет на восток?

— Теперь мы это знаем, — следователь встал из-за стола и подошел к висевшей на стене большой карте страны. Взял указку. — Посмотрите. Ваша машина с обер-лейтенантом за рулем была зафиксирована здесь и здесь, — он ткнул последовательно в два кружка, обозначающие небольшие населенные пункты. Второй пункт находился много дальше на восток.

— В этом городке он имел наглость побриться, помыть голову и даже поесть в ресторане. Здесь же он бросил вашу машину, — закончил следователь.

Белесые брови обер-лейтенанта поползли вверх.

— Он что, не спит? За это время он проехал полстраны.

— А как он оказался в ваших краях всего лишь через три дня после столкновения с нашими погранич никами на западной границе? — риторически спросил следователь.

— И никто ничего не заподозрил?

— Никто! В нашей стране человек в мундире — бог! Он может все, и ни один гражданский не осмелится задавать вопросов или спрашивать документы. Но, кстати, он не вызвал подозрений, хотя и разговаривал. А в лагере, где он сидел, никто не даже не догадывался, что он свободно говорит по-немецки.

— А вот в этом городе мы уже выставили засаду, — следователь перенес указку немного дальше на восток и закончил разговор безапелляционным заявлением. — Он идет к своим, но не дойдет!

26

За день до разговора следователя контрразведки с обер-лейтенантом Бекешев аккуратно поставил машину возле перрона, где по его расчетам должны были останавливаться пригородные поезда. Он знал, что рядом большой город, — когда проезжал мимо парикмахерской в небольшом населенном пункте, заметил через оконное стекло висевшую на стене карту, которая оказалась истыканной флажками. Бекешев увидел эти флажки, когда вошел внутрь. Здесь отмечали передвижение фронтов. В парикмахерской была очередь. Не стал спрашивать, кто последний, а сделал вид, что рассматривает карту просто потому, что нечего больше делать, пока в ожидании. Пусть они сами вычисляют, за кем он пойдет. Но ему не дали насладиться информацией. Офицер доблестной немецкой армии не должен ждать, и люди почтительно пропустили его. А проявлять скромность — мол, обождет — Бекешев не мог. Он был офицером с соответствующей этому званию ментальностью. «Обер-лейтенант» воспринял как должное, что уважили его погоны, и только слегка кивнул, выразив таким образом благодарность фронтовика.

— Побрить и помыть голову, — приказал он парикмахеру и за все время процедуры не сказал ни слова.

Парикмахер профессионально выполнил свою работу, удивляясь про себя, что у офицера так замызган воротничок мундира. Куда смотрит его денщик, куда он сам смотрит? Неужели не видит, в кого превратился? Наверно дня три уже носит не сменяя! Увы! С такой армией войны нам не выиграть.

Потом, когда через несколько часов после ухода Бекешева к нему пришли из контрразведки с вопросами, парикмахер указал на воротничок как на главную улику. Остальное не вызвало у него никаких подозрений. Этот офицер вел себя как положено — на чаи дал ровно столько, сколько дают офицеры в его звании. Акцента он не заметил, правда, офицер был немногословен. Ах да! Карту рассматривал в высшей степени внимательно и даже, когда уходил, еще раз подошел и постоял больше минуты! Он снимет ее сейчас же. Он ее уже снял!

А Бекешев был буквально убит тем, что увидел на карте. Восточный фронт переместился еще дальше на восток. А чего, собственно, он мог ожидать? Он увидел Германию не из окошка арестантского вагона, а проехал ее на машине и понял, насколько даже внешне отличается эта страна от России. Порядок, чистота, аккуратность… Ни разу не встретил поломанного забора, покосившегося дома, соломенной крыши, ни разу «его» машина не подпрыгнула на ухабе — их не было в этой воюющей стране! Очереди в магазинах за продуктами? Да! Но сколько бы он ни видел очередей, ни разу не заметил в них никакого базара. Ему повезло, что в бумажнике немца оказались талоны на бензин, и потому не было проблем с заправкой. Да и марок было много…

Настал момент расстаться с авто. Дмитрий ощущал, что время, отпущенное ему на поездку, сократилось до минимума. Его, скорее всего, вообще уже нет. Надо немедленно бросать машину. Из помощника она превратилась в главный ориентир для его поимки. А в том, что его ищут, он не сомневался. Хотя ни одного внешнего проявления этих поисков пока что не заметил. Сильно выручила офицерская форма — в гражданском не смог бы проехать с такой легкостью через полстраны. Наверняка им бы заинтересовался бдительный бюргер или полицейский… В Германии, в самом ее воздухе присутствует какое-то мистическое преклонение перед военными. Немцы чтут свою армию!

Бекешев купил билет до города, сравнил время на «своих» часах и станционных — все точно. Через час подойдет поезд, и он доберется до большого города. А там пусть его поищут…