Белая кость

Вот! Мастеровым будешь. Эдакий провинциал! Не знает, во что попал… Продержись десять минут. И по возрасту годишься, и руки у тебя не конторские… И вот что! Хорошая мысль у меня всплыла: к тебе начнут цепляться — начнут, начнут… Скажи, дядя твой Порфирий Прокопыч тебе здесь встречу назначил. Это имя главаря конкурирующей банды — сейчас между ними что-то вроде вооруженного перемирия. От тебя отстанут. А если тебе придется вмешаться, то этому Порфирию понадобится долго доказывать, что он не верблюд. Переодевайся.

Когда Бекешев снял китель, Вадим Петрович увидел на его правой руке устройство для выбрасывания ножа. Указал пальцем на него, и Дмитрий Платоныч, правильно поняв, что это вопрос, резко взмахнул рукой. Нож с кнопочным управлением скользнул в его ладонь, и через мгновение в сантиметрах от груди Вадима Петровича подрагивало острие.

— Хорошо! — одобрил учитель. — Сам придумал?

— Вы меня высоко ставите. У меня фантазия выше кобуры под мышкой не поднимается. Мои разведчики подарили на память, когда прощался с ними. Хорошие попались ребята, — Бекешев заправил нож в исходную позицию. Затем полез в карман кителя и вытащил оттуда стеклянный пузырек с крупными голубыми таблетками. — Это я у шпиона конфисковал. Ему больше не понадобятся, а мне пригодятся. Его напарница сказала, что с такой таблеткой выпить можно втрое больше обычного, и ни в одном глазу.

— Давай одну, — Караев протянул руку.

Когда Бекешев хотел положить свой наган в карман пиджака, Караев только головой покачал.

— Оставишь здесь. Тебя трижды ощупают, ты даже не заметишь. Они сразу определят, с чем идешь. Хватит браунинга и ножа. И вот что, Дима. Постарайся без трупов… Я понимаю, ты фронтовик… Но можно покалечить, и жаловаться никто не пойдет, а трупы — они дознания требуют. Нечего тебе соваться в это дело. И знаешь что… Мне только сейчас пришло в голову — мы с тобой вообще не знакомы. Из моего парадного выйдем порознь — кто их знает, может, они здесь слежку установили, и придем туда с разницей минут в десять. Твое дело мне спину прикрыть, а все остальное я сам. Ты понял?

— Понял, Вадим Петрович. Постараюсь.

— Постарайся! И лопатник оставь…

— Лопатник?

— Извини. С кем поведешься, у того и… Я о бумажнике. Вот тебе кошелек. Положи туда на полбутылки с закусью, и хватит.

Те десять минут, которые пришлось ждать Бекешеву, оказались достаточно тяжкими. Дело было не в запахе, висевшем в воздухе, — махорочный дым, смешанный с вонью портянок и немытых человеческих тел. Дмитрию Платонычу было не привыкать после окопов. И не в женских криках, которые доносились из всех углов темной с низким потолком каморы, которую язык не повернется назвать залой. Штабс-капитан понимал, что эти женщины привыкли быть избитыми, верещат больше для порядка, да и сами они недалеко ушли от кавалеров. Свою же товарку, если та вступит в конкуренцию, изобьют, порежут и даже убьют! Но пока ждал, дважды пришлось отшивать желающих подсесть к столику. Не только подсесть, но и притиснуться к нему, подышать в лицо перегаром и зловонием, истекающим из грязного рта… Пришлось одному дать по шее и вырубить.

— Мне мой дядя Порфирий Прокопыч назначили здесь на полвосьмого! — завизжал Бекешев. — Сказали, чтоб никого не подсаживал. Я уже сказал одному! Че тебе от меня надобно?!

Демонстрируя свою неловкость, но вместе с тем и силу, которую здесь наверняка уважали, Бекешев долго размахивался. И только профессионал мог бы заметить, что удар нанесен точно в сонную артерию и рассчитан так, чтобы человек вырубился на какое-то время. После этого бесчувственное тело оттащили в угол и в самом деле отстали от провинциала. Хитрость Караева кажется сработала. Подошел официант.

— Полбутылки, два стакана и пару печеных яиц.

Обслуживали быстро. Когда официант принес на подносе заказанное, Бекешев очистил яйцо, круто посолил, наполнил водкой захватанный пальцами стакан и выпил залпом. Ему ужасно хотелось протереть посуду, но понимал, что делать этого нельзя. Не поморщился. Засунул в рот все яйцо и начал неторопливо жевать. Тут же налил еще стакан, но пить не стал. Он ждал, зная, что учитель никогда не опаздывает.