Белая кость

— Светлые  чувства,  старик, ярче всего проявляются в темноте,  как  специалист говорю, но,   когда   она  включила   свет,   и  я   вдруг  увидел    свои    ноги — ноги трубочиста  — на  идеально  белых,   крахмально  чистых   простынях,    шок   лишил  меня  «всего»  сразу:  и  речи,  и   желания, — вспоминал  он с форменным  ужасом. — Как  покидал  «поле  боя»,  четко  не   помню.  Но  то,  что бежал   всю  дорогу   от  дома   до  лодки,  это  факт.

— Кто  же  так  зло  посмеялся?  Ведь  мы    в   бане были   все  вместе?

— Не  расстраивайся, Саня, и  не  расспрашивай.  Все,  что  ни  делается,

к  лучшему! Сейчас  тебе  этот  случай   надо  хорошенько  переспать.  А  завтра  воскресенье,  сходим  в   город.  Ресторан за  нами. Виновные будут проставляться.

На  том,  и  порешили.

Утром   об  инциденте   никто    не  вспоминал.   После  обеда    решили  пойти  в  город.   В  те   времена   ресторан   в  Магадане был  один  с  гордым  названием  «Тайга».   Невзрачное здание  барачного  типа  с   маленькими  окнами,  нехитрой  вывеской  и  расписанием,  поясняющим  посетителям,   когда  заведение  работает  как   столовая, а  когда,  как   ресторан.   Местная   публика  с   любовью   называла  кабак   по-своему — «Бурелом».

Сервис  был  незатейливый.   Маленькие  окошки с  занавесками, столы  под  пластик  с  типовыми  стульями,  буфет  со  стойкой. Обслуживали   все  это  три  совершенно   несимпатичные  официантки.  В  чистом  туалете  «очкового  типа»  какой-то  «золотоискатель»   аккуратно  вывел фломастером:  «Ничего  хорошего  из  вас   здесь  не  выйдет!»,а  другой   гальюнный «философ» тревожно  информировал,  что  «лучше  семь  раз  здесь  покрыться  потом,  чем  один раз — инеем». Чувствовалось,  что  люди  в этой  тиши  охотно  делились  и  житейскими  наблюдениями,   и  переживаниями.

Фляжку  со  спиртом,   чем-то   умело  разбавленным   по  «широте»,  механик  носил с собой постоянно.  В  этом  вопросе  он  был   признанный   умелец.   На   закуску  денег  было  постыдно  мало.   Спасительная  тарелка  с  нарезанным  хлебом   стояла  на  столе  и,   вместе   с  солонкой,  перечницей   и  горчицей    представляла   завершенный обеденный   натюрморт. За  окном,  неизвестно  что  пощипывая,  мирно   паслась   плохо  ухоженный мерин. Его то и рассматривали с неподдельным  интересом  корабельные офицеры в томительном ожидании официантки. И она появилась, с сиськами,  похожими на боксерские  перчатки.  При  движении  они  мотались  так   профессионально,  что  грозили   отправить  в  глубокий  нокаут любого.  Голосом  продавщицы  овощного  магазина  она  спросила:

— Что  заказывать  будем  молодые  люди?

— А  ничего, голубушка, — бархатным  голосом  ответил за  всех штурман.

Взгляд  продавщицы  стал  вопросительно-недоуменным.

Не  давая  ей  расслабиться,  Александр  мгновенно  озадачил   ее  очередным  ласковым  вопросом:

— А  что,  голубушка, можешь  нам  предложить   из   витаминов?  Мы,  понимаешь  ли,   подводники,  только  из  автономки  вернулись  и  так  по  витаминам  соскучились, спасу нет!

«Кормилица»  на  минутку  задумалась  и  изменившимся,  почти  извиняющимся тоном  молвила:

— Ребята  у  нас  транспорт  ремонтируется,  поэтому  «Мерседес»  сегодня   пасется,   и  свежих  овощей  не  завозили.  «Витаминных» салатов  сегодня  не  делали.

Немного  подумав,   она с  улыбкой сообщила:

— Но  у   нас  в    буфете  есть  «клюква  в  сахаре».  Сплошной  витамин!!!

— А  в  какой  цене? — живо  поинтересовался   штурман.

— Сорок   копеек  порция.

— Тогда, голубушка,  нам,   пожалуйста,  четыре порции  и  столько  же  пустых  стаканов, — хитро  улыбаясь  и  многозначительно  гипнотизируя  ее  взглядом,  попросил  Сашка.

— А стаканы-то зачем? — как  бы   не  понимая,  спросила  она.

— А  мы  из  нее  сок  давить  будем! — широко  улыбаясь,   вставил  молчавший  до  сих  пор  механик.

Ухмыльнувшись,  грудастая   «кормилица»    удалилась.

— Ну, а  что  же жрет  наш  «Мерседес» с откидными  копытами? — Весело  поинтересовался  у  общества  минер,   распахнув  маленькое, словно  амбразура  окошко.

Коняга  мирно  щипал что-то  ведомое  лишь ему  одному. Кусок  черного  хлеба  с  солью,  протянутый  минером  в окошко и  призывное  почмокивание  губами, оказались  для  гнедого магическим.  Не избалованное людским вниманием животное живо среагировало, потянувшись  к  угощению.

— Не  портите  нам  коня!  — недовольным  тоном  попросила   вернувшаяся  с заказом «кормилица».

— Да,  жалко   вот,  гнедого!  Вид  у  него  больно  «закормленный».

Оставив  заказ,   официантка,  недовольно   ворча,  удалилась.

«Мерс» с  удовольствием  съел  предложенный  черный  хлеб,  чуть  было,  не  отхватив  минеру  палец.

Механик  быстро  плеснул  в   стаканы,   и  офицеры,  под  «клюкву в  сахаре»,   накатили  по  первой   с  традиционным  для  коллектива тостом:  «Чтобы  буй  стоял,  и  лодки  плыли!»

После  первой   штурман,   восхищенный     «нектаром»,  сделал  комплимент  механику: