Белая лошадь – горе не мое

Ветерана приветствовали радостными криками. Костик Зубов посадил на раму Оленьку Клевако, сел сам и, неуклюже загребая длиннющими ногами, выкатил на дорогу. Велик облепили со всех сторон, и Костю с Оленькой покатили с жизнерадостными воплями по улочке вверх, а там развернули и толкнули под горку. Костя и Оленька хохоча летели вниз, за ними, тоже хохоча, бежало полкласса, еще полкласса с интересом наблюдало, стоя у Тюлиных ворот, а внизу, из переулка, выезжала поливальная машина… И все еще хохотали и кричали что-то, но произошло уже некое общее замирание, некое тягостное замедление, как во сне или в кино, когда бегущего героя сейчас убьют выстрелом в спину и режиссер дает зрителю возможность наглядеться и проститься… Замерли те, что бежали за велосипедом, замерли те, что стояли и наблюдали, замер в воротах своего дома Тюля с поднятой над головой бутылкой шампанского, и только медленно-медленно катили друг другу навстречу старенький велик без педалей и поливальная машина.

Саня видел все это очень отчетливо, ярко и, будто его толкнули, вдруг стал продираться сквозь пространство, ставшее плотным и тягучим. Он продирался не прямо к накатывающему велосипеду, а к некоей точке перед ним, потому что ясно осознавал, что он, Саня, слишком легок, не удержать ему разогнанный велосипед с двумя седоками и, значит, надо оказаться чуть впереди, чтобы столкнуться и так погасить скорость…

…Какой-то бес напал вдруг на Саню: дурачась, он описал Юле свое «попадание под велосипед», и можно было понять по его рассказу, что все это было очень смешно и занимательно…

— Ощущаете, Юля, трепет? — спрашивал. — Чувствуете, какой человек рядом с вами сидит? Всем героям герой!..

А Юля сидела у костра, молчала, не улыбалась и глядела так, будто знала, как все было на самом деле: как сгрудились над Саней испуганные одноклассники, как хлопали его по щекам, пытаясь привести в себя, как поливали Тюлиным шампанским, а потом тащили на руках в больницу, так и не поняв, живой он еще или уже нет…

— Очень больно было?.. — с жалостью спросила она. — Глупый, а если б насмерть?.. — и она, как маленького, погладила учителя географии по голове…

Во вторник утром пришла телеграмма:

«РОДИЛИ СЫНА ВАСЬКУ БУДЕМ ВТОРНИК ЖДЕМ КРЕСТИНЫ МИХО».

Солнечно, тихо было в квартире: Арсений Александрович уже ушел руководить вверенной ему школой, Елена Николаевна — учить мальчиков и девочек прекрасному и могучему русскому языку, а у Сани во вторник уроков не было, и он валялся в постели и пытался понять, отчего это проснулся он нынче такой счастливый? Сон, что ли, хороший был? И вдруг припомнилась зеленая далеко внизу земля, ветер, бьющий в лицо… Несмотря на свой солидный возраст, учитель географии все еще летал во сне…

Тут как раз принесли телеграмму, и жить стало совсем радостно, Саня сразу стал звонить (ведь был именно вторник) счастливому отцу, бывшему доблестному студиозу, а ныне учителю географии Мишке Морчиладзе (а вернее — Михаилу Нодаровичу).

— Санечка! — закричала Мишкина мама. — Они еще не приехали, Мишка только что звонил: у них учитель заболел, а Мишка заменяет… Послезавтра приедут…

Саня ясно представил себе друга Мишку — огромного, усатого, шалопаистого — и затосковал по былым, вольным и безвозвратно ушедшим, временам, по братьям-студентам…

— Васенька, говорят, вылитый Мишка! — сообщила с гордостью Мишкина мама. — Санечка, а ты-то как? Пропал совсем. Еще не женился?

— Нет еще.

— А собираешься?

— Собираюсь, — сказал Саня, а Мишкина мама отнеслась к этому его несерьезному заявлению очень даже серьезно и заинтересованно, поздравила Саню и сказала, чтоб он непременно приходил с невестой, а Сане как-то неловко было уточнить после всего этого, что невесты у него, собственно, пока нет…

— Санечка, ты обзвони тех, кто в городе, — на прощанье попросила мама, — скажи, что не сегодня, а в четверг, а то я-то сейчас на работу убегу…

Саня обзвонил, но никого не застал. Что ж, это было естественно: в разных точках большого города братья по курсу рассказывали своим ученикам о том, как тут все на земле устроено, — работали, преподавали географию…

И тогда, совершенно для себя неожиданно, Саня набрал еще один номер. Четыре года назад проклятый и якобы забытый.

— Лё? — знакомо спросили в трубке.

— Лё, — отозвался Саня. — Ты меня узнаешь?

— Ой! — сказали там и засмеялись. — Санечка… Как же можно тебя не узнать!.. А ты что, меня уже простил?..

…Ах, какой сумасшедший роман был у Сани когда-то. На первом курсе. Девочку звали Света. Саня ходил за ней по пятам и молчал. Целый год. Весной Света не выдержала и спросила:

— Ты чего за мной ходишь? Влюбился, что ли?

— Ну… — признался Саня. Вздохнул и добавил: — Выходи за меня замуж…

— Я подумаю, — кивнула Света и засмеялась.

— Долго? — спросил Саня, он был настроен решительно.

— Ну, Санечка, сейчас же сессия, некогда… А потом я в стройотряд еду. А ты?

Саня помотал головой.

— Ну вот видишь, — сказала Света и снова засмеялась. — Судьба против нашей любви…

— Значит, до осени? — упрямо спросил Саня. — Думай пока.