Белая невеста, черная вдова

Зашумел лифт. Таня уныло на него покосилась через приоткрытую дверь. Повезло, на этот раз бывшая невеста не материализовалась рядом с бывшим женихом, лифт проехал мимо.

Степан захлопнул дверь и неожиданно сказал:

— Влада ничего для меня не значит.

— А… какое мне дело? — удивилась Таня.

— Никакого, — подтвердил он.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила она, глядя на сумки.

Это означало «я вас больше не задерживаю».

Он посмотрел на Таню, а потом в сторону, и неожиданно Таня поняла, как будто в эту минуту природа одарила ее способностью читать чужие мысли, что соседу Степану очень не хочется от нее уходить. Не хочется настолько, что это ставит его в тупик, и он на себя злится.

Степан опять посмотрел на нее, опять в сторону и сказал:

— Пойдемте в ресторан.

— Не хочу! — капризно ответила Таня.

Раньше она никогда не разговаривала капризным тоном. Больше того, это казалось ей признаком полного отсутствия ума, но сейчас она совсем не чувствовала себя дурочкой. Все, что она сейчас ни скажет, для него будет умным и правильным.

Степан вздохнул, отодвинул Таню, повесил куртку на вешалку, прошел в комнату и уселся на диван. На диване валялся планшет, он покрутил его в руках и положил на место.

— К Владе залезли в квартиру несколько дней назад…

— Когда? — Таня забыла, что решила капризничать, и уставилась на него, едва ли не открыв рот.

— Примерно тогда же, когда и к Инне.

Таня прикусила губу, обдумывая новость. Дробышев не отрываясь на нее смотрел. Ему нравилось на нее смотреть и нравилось видеть, как она смущается под его взглядом.

— А потом около Влады терлась коричневая иномарка. Номера она не помнит, марку не разглядела.

Таня подумала и тоже села на диван.

— Вчера мы ездили к ее знакомому. Егор у этого парня когда-то отжал фирму.

За окном каркнула ворона. Таня посмотрела в окно, но ничего, кроме серого неба, не увидела.

Степан вздохнул и продолжил:

— Сейчас у парня новая фирма. Владе необходимо с ним договориться, иначе обе фирмы грохнутся, и Владина, и его.

— Картельный сговор? — предположила Таня.

— Вроде того. Договариваться парень не желает и нас почти выгнал. А у подъезда я заметил коричневый «Опель».

— Вот это да! — ахнула она. — «Опель» принадлежит ему?

— Не знаю. Вот собираюсь узнать, — признался Степан. — Глупо, конечно.

— Глупо, — кивнула Таня.

— Давайте прогуляемся, если у вас нет других планов.

Планы у нее были: повесить выстиранное белье и убрать продукты в холодильник, но Таня поднялась и кивнула:

— Давайте.

Она вздохнула и тоже, как бы между прочим, сообщила важное:

— Коричневая иномарка была у нас во дворе в вечер убийства. Мне сказал знакомый таксист. Он приехал, когда полиции уже не было, и коричневая машина чуть не въехала ему в бок.

Дробышев нахмурился. Загадок становилось все больше, а он во всем любил ясность.

Он хмурился и когда шел к машине.

Ехать оказалось недалеко. Степан остановил машину на свободном месте напротив пирожковой. Пироги этой фирмы заказывала Ольга Петровна на свой прошлый день рождения. Пироги Тане очень понравились. Она даже собиралась как-нибудь заказать сладкий пирог домой, но так и не собралась.

Степан прошел вперед, свернул в проход между домами, прошелся по периметру двора, хмуро оглядывая припаркованные машины. Коричневого «Опеля» не было. Тогда он огляделся, приметил одинокую лавочку в середине двора и направился к ней. Таня послушно шла следом.

Снега во дворе уже не было. Скоро появится молодая трава, молодая листва, и наступит самое счастливое время. Таня ненавидела зиму.

Она провела пальцем по сиденью лавки, сиденье оказалось сухим. Таня осторожно села на краешек, Степан уселся рядом.

— Я много раз просмотрела запись, где бежит убийца, — вздохнула Таня. — И знаете что?..

— Что? — не улыбнулся он, но ей показалось, что все-таки улыбнулся.

— По-моему, это женщина.

— Что?! — уставился он на нее.

— Женщина, — подтвердила Таня. — Мне так кажется. У нее небольшие ступни. Не как у мужчины.

Он помолчал, а потом зачем-то сказал:

— В вашей квартире жила семья. Муж, жена и двое детей. Они теперь в Штатах. Давно, уже лет двадцать.

— Раз продали квартиру, значит, не приедут.

Хозяев квартиры ни Таня, ни отчим ни разу не видели, продажей занималась риелтерская контора.

Темный «Опель» появился скоро, они просидели на лавочке не больше пятнадцати минут. Из машины выбралась женщина и трое детишек, гуськом зашли в подъезд.

Таня вопросительно посмотрела на Степана, и он кивнул:

— Жена парня, у которого Егор отжал бизнес.

— В Москве полно коричневых машин, — осторожно заметила Таня.

— Полно, — подтвердил он.

— У моего отчима такая же.

Степан поднялся, пропустил ее вперед на неширокую дорожку. Потом, в машине, он почти на нее не смотрел, но Таня знала, он видит и чувствует каждое ее движение. Это было так непривычно и так здорово, что она до вечера сидела бы в его машине.

У нее давно не было такого отличного настроения. Правда, настроение заметно портилось от мысли, что у подъезда их может ждать Влада. Пусть Влада ничего для него не значит, но у нее серьезные неприятности, и Степан обязан быть рядом.

Это Тане никто ничем не обязан.