Белая невеста, черная вдова

На обратном пути солнце светило в глаза. Влада достала из сумки темные очки. Очки она купила в прошлом году в Испании, они с Егором провели там десять дней. Поездка Владе не понравилась. То есть не понравилась она Егору, смотреть достопримечательности и валяться на пляже мужу было скучно, никого из знакомых они не встретили, и Влада, как могла, все десять дней его развлекала. Ужас был, а не отдых.

Мимо с гулом ехали машины, звонок сотового Влада еле расслышала. Звонила давняя школьная подруга, Влада не разговаривала с ней около года.

— Егора убили, — остановившись около офисного шлагбаума, устало сказала Влада радостной подруге.

Подруга заахала, конечно, начала переживать, что Влада ей не позвонила. Потом начала предлагать помощь, как будто Владе кто-то мог помочь.

— Давай сходим куда-нибудь, — предложила подруга. — Одной сидеть нельзя, только хуже будет.

Как будто она знает, отчего Владе может быть хуже.

— Давай, — неожиданно согласилась Влада.

Подружка Владу не слишком интересовала, но все лучше, чем торчать в офисе.

Подниматься к себе в кабинет Влада не стала и, выезжая со стоянки, с усмешкой подумала, как вечером Милада будет бояться уйти домой. Влада же обещала вернуться.

С подружкой, как Влада и ожидала, оказалось скучно. Перебирали одноклассников, обсудили, кто женился, кто развелся. До одноклассников Владе дела было мало, зато пообедали отлично, ресторан Влада выбрала хороший.

Когда подъезжала к дому, совсем стемнело. Места у подъезда оказались заняты, пришлось оставить машину далеко, у соседнего дома.

Сворачивала во двор через пешеходную арку, чуть не упала — навстречу пробежали мальчишки лет тринадцати, она едва успела посторониться.

Почти сразу раздался грохот и смех, идиоты-подростки взрывали петарды, не иначе. Нужно позвонить участковому, пусть наведет порядок.

Через несколько шагов, у подъезда, Влада снова вздрогнула от шума петарды. Детские голоса продолжали доноситься со стороны улицы.

— Что за стрельба? — ошарашенно спросила пожилая соседка, выходя из подъезда.

Егор однажды помог донести соседке сумку, на мужа иногда находил альтруизм.

— Подростки хулиганят, — недовольно объяснила Влада.

— Подростки с оружием? — обомлела соседка.

— По-моему, это петарды. — Влада остановилась, соседка мешала ей пройти.

— А по-моему, похоже на выстрелы. — Тетка, наконец, посторонилась и решила: — Сейчас в полицию позвоню.

Отлично, пусть звонит. Владе только лучше, самой не заморачиваться.

Только войдя в квартиру, Влада подумала, что в их тихом дворе с огромной вероятностью стрелять могли в нее.

— Ты какая-то другая, Танечка, — внимательно глядя на Таню, заметила Ольга Петровна.

— В каком смысле? — не поняла Таня, отрываясь от писанины, которой занималась в ординаторской.

— Не знаю. — Ольга Петровна улыбнулась и виновато пожала плечами. — С больными по-другому разговариваешь. Ласково.

Таня улыбнулась в ответ, снова уткнулась в бумаги. Конечно, она другая, только не думала, что это заметно. С больными она и раньше разговаривала охотно и вежливо, а вот чувства, что она не одна в этом мире, у нее уже давно не было. Наверное, с тех пор, как не стало папы.

«Если бы не Влада…» — с тоской подумала Таня. Если бы не Влада, она бы чувствовала себя абсолютно счастливой и была бы уверена в завтрашнем дне. И знала бы точно, что Степан ее любит, хотя он об этом ей не сказал. С Владой счастье получалось неполным, ненастоящим, и Таня ничего не могла с этим поделать.

Вечером предстояло поехать к художнику в студию. Таня вышла с территории больницы, дошла до метро, жмурясь от заходящего солнца. Проехала несколько остановок, стоя в набитом вагоне.

— Я тебя оттуда заберу, — пообещал Степан. — Одна не уезжай.

Он звонил несколько раз, и каждый раз Таня замирала от счастья.

Художник Вадим, открыв дверь, заулыбался ей так, как будто всю жизнь мечтал ее увидеть. Самое забавное, что улыбка была искренней, и Таня заулыбалась в ответ.

— Привет, — сказал Вадим. — Сядь, я на тебя посмотрю.

Таня устроилась в старом кресле. Художник посерьезнел, принялся разглядывать ее, как какую-нибудь вещь. Потом принес фотоаппарат, дорогой, с большим объективом, принялся щелкать ее, заходя с разных сторон.

— Все, — наконец сказал он, убирая фотоаппарат. — Можешь отдохнуть.

Сам он отдыхать не стал, взял карандаш и принялся черкать на обычной принтерной бумаге, изредка поглядывая на Таню.

— Ты кто? — полюбопытствовал он и пояснил: — Работаешь кем?

— Врачом, — ответила Таня.

— Вот хорошо, — обрадовался Вадим. — У меня жена врач. А то приходят разные дамочки, нигде не работают, ничем не занимаются. И попробуй пойми, что они собой представляют.

— А зачем это понимать? — удивилась Таня.

— А как я их изображать буду? — усмехнулся Вадим, оторвавшись от бумаги на мольберте.

— По внешнему виду, — подсказала Таня.

— Для этого можно сфотографироваться, — буркнул художник. — А мне надо знать, что за человек передо мной.

— Мы ездили к Владиной подруге. — Таня села поудобнее, вытянула ноги. — К Дане Журавлевой. Мне очень понравилась ваша работа, очень.