Белая пешка

Здесь всего около тридцати авторов на всю автограф-сессию. Нью-Йорк, Нью-Йорк: «Авторы Большого Яблока». Эта автограф-сессия огромная. Я имею в виду, дерьмо, Эл. Джеймс, чёрт подери, здесь. Большинство авторов романов надрывали свои задницы, чтобы попасть на эту автограф-сессию, а Мариса провальсировала сюда так, как будто она владеющая миром стерва со мной в качестве её ассистента. Я следую за ней к столу в задней части комнаты. Тут крошечный свернутый набор для автографов с её именем посередине. Она проводит своими пальцами по черной скатерти, улыбаясь мне.

— Я так возбуждена из-за того, что они пригласили меня.

Я усмехаюсь ей, когда кладу коробки около её стола.

— Я горжусь тобой, детка.

Вытаскиваю свои ключи из кармана и провожу одним из них по шву коробки, открывая.

Менее чем через час к ней очередь. Я улыбаюсь, протягивая маркер через стол. Женщины смотрят на меня. Они усмехаются, некоторые из них краснеют, но центр их внимания — Мариса и её книга и насколько она крута. Насколько она крута… А затем я думаю, дерьмо, мне конец? У меня были мои десять минут славы, а теперь я — старая новость, выброшенная на берег. Я имею в виду, как долго я мог надеяться удержать эту карьеру действующей? Разве не большинство авторов — одноразовый хитовый прорыв с одной успешной серией? Дерьмо! Я не еаный Кинг или Паттерсон. Я еаный любимчик — вот кто я.

Паника душит меня. Сердце с трудом бьется в груди как потерявшийся язык колокола, и у меня появляется это плохое тянущее ощущение внутри. Дням моей славы и обожания настал конец. Я сумел пережить потерю сделки с издателем и демонстрацию всех моих шлюшкинских потрахушек. Чёрт, я выжил, будучи прямолинейным придурком. Так что же произошло? Я стучу ручкой о стол, погруженный в свои мысли. А затем я слышу это: «Вы, ребята, такие милые. Я просто обожаю смотреть все ваши селфи с Джастином. Я была его большой фанаткой».

Стоп. Поддержите... БЫЛА большой фанаткой. Я смотрю на Марису, а она по-прежнему улыбается, подписывая свою книгу и разговаривая с этой девочкой. Я смотрю над очередью, и вот оно. Я вне рынка. Это очевидно. Я изменил мой гребаный статус на Facebook с «Одинокий» на «Встречаюсь с Марисой Доусон», и это как будто прикрыло лавочку. Е*ать мою жизнь.

Я стекаю по стулу, выхватывая телефон и просматривая Facebook. Я могу только представить, что, чёрт возьми, произойдёт, когда она объявит, что я обрюхатил её. С тем же успехом я могу просто отказаться от спортзала и двинуться вперед, позволяя убить мой пресс, став папочкой с пивным животиком. Девочка, которая была моей фанаткой, становится передо мной, вручая мне закладку для автографа. Я накарябал мою подпись на ней и вернул.

— Разве вы не боитесь спать рядом с ней? — спрашивает она с усмешкой.

— С ней? — мой большой палец указывает на Марису. Я смеюсь. — Пожалуй, она может писать кое-какое испорченное дерьмо, но я могу поручиться — эта девочка не пугает меня. Она безобидна. Я имею в виду, посмотри, как невинно она выглядит.

Мариса бросает взгляд и улыбается, её совершенные красные губы растягиваются в симпатичной маленькой улыбке.

— Самые смертоносные вещи обычно самые соблазнительные.

— Эй, ты хочешь перерезать мне глотку в своих мечтах? — я пожимаю плечами. — Приступай, меня это заводит.

Леди вздыхает, прижимая руку к своей груди.

— Вы, ребята, слишком милые.

А затем она уходит, пролистывая книгу Марисы.

— Эй, малыш, — произносит Мариса, вручая мне свой телефон. — Ты сможешь справиться с выплатами на карту?

— Конечно.

И так, вот он я сижу и сканирую карты, вручая её книги для автографов. Выброшенный на берег. Забытый. Просто симпатичное лицо в толпе. Я заканчиваю транзакцию по карте, когда на экране выскакивает сообщение с Facebook.

Эд: LOL. (Ржунемогу). Это правда. Боже, я влюбился в твою голову с первой минуты. Я имею в виду именно это, мы встретимся с тобой, когда я буду в Нью-Йорке.