Белая Роза

На этот раз чешуя не спасла, она просто не появилась. Да и я толком не контролировала эти трансформации. Надо бы выкроить время в своем плотном графике и заняться наконец изучением силы. А то обрела таинственные способности, а дальше что с ними делать — не знаю.

Когда очистила ранки, промыла водой из бочки. Кровь все не хотела сворачиваться, а в глазах уже заплясали звездочки.

Я вздохнула и уселась на теплую землю.

И как теперь готовить буду с ранением?

Дверь слегка хлопнула, и напротив встал Двейн с аптечкой в руках.

Хм-м, заметил? Или почувствовал?..

Я вопросительно изогнула бровь, молча уставившись на него.

— Давай руку, — потребовал он.

Без возражений протянула левую кисть. Мальчишка сел рядом и открыл коробочку, доставая спирт и ватку, которую он обильно полил жидкостью, а после опустил на рану.

— Тш-ш, — прошипела я, рефлекторно попытавшись оттянуть ладонь к себе и сдержать вскрик.

Больно ж!

— Терпи, — мрачно посмотрел на меня Двейн.

Я героически стиснула зубы. Ладно уж. Мне и бровь зашивали как-то раз. И кости были сломаны не единожды. А потерпеть порезы так вообще как делать нечего.

Ребенок начал осторожно перебинтовывать ладонь, положив перед этим сверху на раны марлю, пропитанную пахучей мазью.

— Что ты знаешь об… этом? — не поднимая глаз, спросил он, сосредоточенно выполняя свою работу.

Я поняла, что он имел в виду. Уже по одной моей бурной реакции было ясно, что я что-то либо заподозрила, либо знала. И умный ребенок это понял.

— Как ты попал сюда? К этим пиратам? — тихо спросила его.

— Сам пришел. К Виктору, — рвано бросил он, недовольный, что не ответила на его вопрос и вдобавок улизнула от него, перескочив на другую тему.

— И… он знает, кто ты? — я внимательно посмотрела на лицо Двейна.

Мальчишка напрягся и сжал губы, замерев.

— Да, — выдохнул он.

— Тогда зачем тебя должно волновать чужое мнение? — я попыталась ободряюще улыбнуться. — Они сами не лучше. Один подозрительнее другого. За их плечами не одно тяжкое преступление, взять в пример того же Ворона, у него неуклюжесть явно наказание или карма за грехи, а они взяли и обвинили ребенка в его сомнительном происхождении. Ну и что, что ты вампир? У нас вон тролль там сидит с абсолютно тупым взглядом.

Он недоверчиво посмотрел на меня, хмуря брови, а я улыбнулась и положила здоровую руку на его плечо, потрепав.

— Не переживай. Это действительно мелочи.

Двейн привычно уже сбросил руку и отвел взгляд:

— Я умру. Скоро. Может, года два продержусь, но без Источника мне не жить. Но я не боюсь смерти.

Я внимательно посмотрела в его глаза. Ребенок не врал. Там действительно застыла сталь уверенности.

Это неправильно.

— Мы найдем выход. Я верю, — я для убедительности кивнула.

Отыщем ему какой-нибудь Кристалл и подарим.

— А я нет! — завелся он, стиснув в ладонях края бинта. — Я больше никому не верю!

Бедный ребенок, потерявший все.

Я усмехнулась:

— Даже мне?

Он запнулся и растерял весь пыл, напугано посмотрев на меня. Похоже, у него немного разрыв шаблона. Не каждый человек так настойчиво и открыто будет действовать, как я, когда уже забыл, что такое доверие. Вздохнула и сгребла в охапку Двейна, который окаменел от такого жеста, не зная, как реагировать. И через пару секунд расслышала тихие всхлипы.

Он потерял семью. Потерял неожиданного спасителя. И все просили верить. У него уже, похоже, рефлекс на это слово.

М-да. Испорчу я ребенка своей мягкостью. Пора прекращать это… как только пересилю себя.

— Ну, ты чего? — я отстранилась от него, заглядывая в глаза.

Слезы стекали по щекам, хоть он и пытался избавиться от них.

— Эй, все позади, — вытерла пальцами влагу. — Весь ужас позади.

— Ты… так говоришь… — он всхлипнул. — Будто знаешь.

— Возможно и знаю, — снова обняла его, а мальчишка уткнулся носом в плечо и схватился за мою майку, словно его сейчас насильно оттащат от меня.

Возможно и вправду знаю… если все было не сном.

Бедный ребенок с поломанной психикой. Я видела многих людей, которые теряли своих близких, как они плакали, бесновались, бились в истерике, коря несправедливость судьбы, виня в бедах других. Но я не видела тех, кто потерял все. И даже веру. Что никто не придет. Никто не поможет. И выкручивайся сам как хочешь.

Я не могла оставить Двейна так. Слишком добрая и чувствительная. А может еще заодно и глупая.

— Роза, капитан хотел вас видеть, — раздался тихий голос за спиной. Адель.

От ее слов я вздрогнула, и это не укрылось от Двейна, поэтому он недоуменно посмотрел на меня, а после хмуро на девочку. Слезы его высохли, мальчишка более-менее пришел в себя и отстранился, утирая рукавом рубашки нос.

— Сейчас мы закончим с раной, и я приду, — заверила ее, протягивая руку мальчику, с которой свисал бинт.

— Сильно больно? — взволнованно отозвалась Адель, посмотрев на мою ладонь.

— Да нет, — я отмахнулась. — Двейн помог мне.

Она кивнула с улыбкой:

— Я там немного прибралась и помыла.

— Хорошо постаралась. Можешь взять пироженку, — похвалила я.

Глаза у Адель загорелись от предвкушения, и она исчезла на кухне.

— Бантиком завяжи! — влезла я, когда Двейн хотел взяться за узелок.