Белая стая

— Спасибо, девочки! — сказала девушка. — Хорошо помогли.

— До свидания, Нина! Пойдём, Света.

И Света сказала:

— До свидания!

Девочки пошли обратно на свой участок.

— Эту девушку тоже Ниной зовут, — заметила Света. — Как знаменитую Нину Сергееву.

Таня прыснула со смеху:

— Почему «как»? Да ведь это Нина Сергеева и есть!

Света даже остановилась.

— Не может быть! Эта… девчонка — Нина Сергеева?!

— Ну, конечно. Чему ты удивляешься?

— Но ведь Нина Сергеева — прославленный утковод?

— За дело прославленная! — с гордостью сказала Таня. — В прошлом году она тридцать тысяч уток вырастила. А за это лето пятьдесят тысяч сдаст государству. Обязательство она взяла, я слышала, вырастить сорок тысяч уток. Но вырастит, наверно, пятьдесят.

— Пятьдесят тысяч уток! — Света и представить себе не могла такое утиное стадо. Весь берег, все озеро, пожалуй, покроет…

Таня, наверно, догадалась, о чём она думает:

— Не сразу же все пятьдесят тысяч. У неё на участке зараз по нескольку тысяч уток. Так ведь она чуть не каждый день их отправляет в город. Тех, которые уже набрали вес. И очень часто новых утят принимает. За лето сколько у неё тут переменится уток — тьма-тьмущая.

— Значит, эта самая девушка… с облупившимся носом, наверно, козырёк свой забывает нацеплять… эта самая девушка — депутат Областного Совета?

— Ты всё ещё не веришь? Да, Нина Сергеева — депутат Областного Совета. И награждена орденом «Знак почёта». А грамот у неё — без конца. Не веришь?

— Верю, конечно. Как я могу не верить, раз ты говоришь? Но… никак я не думала, что Нина Сергеева такая… просто в сарафанчике, со сложенной газетой над носом.

— Далась тебе эта газета! — засмеялась Таня.

— Я почему-то думала, что Нина Сергеева пожилая, важная… раз она такая опытная, известная. Сколько же ей лет, этой твоей Нине?

— Да уж не такая она девчонка. Ей двадцать недавно исполнилось. Семилетку она окончила лет пять назад. Теперь в сельскохозяйственном техникуме учится. На третий курс в этом году перейдёт. Заочного факультета. А ты знаешь, какая она всегда весёлая! Танцует, поёт. Первая хохотушка в нашей деревне.

— Подумай! Как странно!

— А чего же тут странного? Смешная ты, Светка. У них другие девушки тоже хорошо работают, но Нина — лучше всех. Она у них главная. — Таня задумалась. — А я знаю, почему Нина так замечательно работает.

— Почему?

— Потому что она комсомолка настоящая. Вот! У нас в Дымове, конечно, ещё комсомольцы есть. Но не все такие, как Нина. Она… хорошая комсомолка, понимаешь? Не знаю, как сказать… только она очень настоящая комсомолка, Нина, понимаешь?

— Понимаю…

— Ну вот! И она наш маяк!

За разговором девочки и не заметили, как пришли на участок. А там они увидели жуткое зрелище: Сенька кормил утят червями из своего червятника. В руке он держал банку, доверху наполненную — фу! — красно-коричневыми, какими-то ужасно длинными, извивающимися червяками. Сенька ловил утёнка, присаживался на корточки, ставил возле себя на землю банку, доставал оттуда — прямо пальцами! — червяка и подносил к утячьему клюву… И вот уже нет червяка!

Рядом с зажмуренными глазами и с тетрадкой в руке стояла Люба.

— Номер тридцать восьмой съел три штуки, Тридцать восьмой — три! — говорил Сенька. — Записала?

Люба наполовину приоткрывала один глаз и торопливо записывала.

— Вот удобно теперь! — довольным тоном сказал Сенька. — Нумерованные утята, и всегда знаешь, который уже ел, а который ещё ждёт своей порции.

Света глянула на банку, в которой шевелилось красно-коричневое, и глаза у неё сами зажмурились. Так, с зажмуренными глазами, она и отошла подальше, чуть не наступив на Столбика. Земляные черви — отличный биокорм, возразить тут нечего, только смотреть на этот отличный биокорм у неё не хватает выдержки.

МАЯКИ

Наверно, все знают, что такое маяки. А вот все ли знают, кто такие маяки? Света, например, сначала об этом не знала.

По вечерам она ластилась к бабушке. Сидит бабушка за столом, под лампочкой в широком шёлковом абажуре, которым очень гордится Матрёна Ивановна, а Света к ней подсядет, прижмётся к плечу, а то голову под её руку подсунет.

Бабушка сразу расчувствуется, внучку по волосам гладит:

— Что, котёнок, вспомнила про бабку? Целый день где-то бегаешь. А когда совсем уж измоталась, выбилась из сил, тогда и к бабушке тянет?

Ворчала бабушка просто так — по привычке и для уютности. Днём Света, правда, её надолго бросала, но бабушка не очень сердилась: во-первых, была довольна, что Света загорела, выросла и окрепла, а во-вторых, бабушка в Дымове тоже не скучала. Она завела знакомство с какими-то старушками, вечно кто-то у неё в гостях сидел, тянулись бесконечные разговоры. Вдобавок бабушка наладилась чуть не каждый день ходить в лес за земляникой и варить из неё варенье. И с Матрёной Ивановной бабушка сдружилась. Тоже всё о чем-то беседовали, радио вместе слушали.

Как-то вечером, после ужина, Света примостилась к бабушке:

— Что это такое маяки? Почему так называются?

Бабушкины спицы мелькают быстро-быстро.