Белая стрела

— Готово, дед, — вошел в комнату Витька с жестяным тазом в руках и вафельным полотенцем на плече. Макая полотенце в воду, лесник вытер запекшуюся кровь у спасенного на лице, потрогав пальцами распухший нос: тоже целый.

А когда парень унес таз с полотенцем, потянулся к висящему на стене казенному телефону:

— Щас позвоню участковому, пускай заедет.

— Ему не надо, — скрипнула койка.

— Это почему? Ты бандит?

— Нет, полковник ФСБ. Звони в Москву по номеру 224-15-14.

— Вон оно что, — хмыкнул Егорыч и стал накручивать диск. — Алло? Москва? С вами будут говорить, — передал трубку.

— Привет, Олег, это я.

— Ты где пропал, Леша? Мы тебя обыскались! — донеслось с другого конца провода.

— В Дороховском заказнике, на кордоне.

— С тобой все нормально?

— Почти.

— Ясно. Выезжаю.

Спустя час во двор кордона въехал синий «Форд», из которого вышли Гуляев и сухощавый, лет пятидесяти, человек с жестким лицом и складками у рта.

— Тихо, Бой! — шикнул на зарычавшую овчарку вышедший на крыльцо Егорыч. — Проходите, — шире распахнув дверь, сопроводил в дом.

— Ну, здорово, Орлов, — пожал сухощавый руку приподнявшемуся Алексею. — Не успел выйти и снова попал в историю?

— Так получилось, товарищ генерал, — буркнул тот. — Издержки службы.

Приехавший с Гуляевым был курирующий их заместитель директора. Орлов не знал, что выручили его из беды не только друзья, но и он, лично встретившийся с Генеральным прокурором при проверке организованных тем документов. У нового директора заместитель был не в фаворе (имели разные политические взгляды), и впереди маячила отставка.

— Ну, вы говорите, а у меня дела, — сказал Егорыч, вышел из избы, плотно прикрыв дверь, и направился к бане, где Витька звонко колол дрова. Приехавшие уселись на табуретки рядом с койкой, Орлов рассказал, что с ним случилось.

— М-да, — нахмурился куратор, когда тот замолчал. — Врагу не пожелаешь. Может, пока отправить тебя за рубеж? Пока с ними разберемся.

— Я, товарищ генерал, бегать не привык. Да еще от бандитов.

— Хорошо. В таком случае отвезем на Пехотный[21]

, там подлечишься и в строй. Кстати, приказ о твоем увольнении отменен, а следователь снят с должности. Ну как, доволен?

— Насчет приказа вполне. А в госпиталь не лягу, меня лесник обещал подлечить здесь народными средствами.

— Тебе виднее, — встал с табуретки заместитель. — А ты, Гуляев, — покосился на майора, — организуй сюда все необходимое. А то лежит, понимаешь, как сирота казанская. И еще дай на всякий случай пистолет. Ну, бывай, — пошагал к выходу.

Гуляев вынул из наплечной кобуры «макаров», протянул Орлову.

— На, завтра с утра заскочу.

Сойдя с крыльца, они подошел к хозяину кордона, тот доставал воду из колодца.

— Как вас величать? — поинтересовался генерал.

— Астахов Иван Егорыч, — поставил тот ведро на сруб.

— Спасибо за нашего товарища, Иван Егорыч, — крепко пожал руку.

— На здоровье.

Хлопнули дверцы, автомобиль выехал со двора.

К вечеру Витька жарко натопил баню, где Егорыч принялся врачевать Орлова. Для начала, уложив на полку, плеснул ковшом на каменку (та ахнула паром), а затем отхлестал распаренным березовым веником. Окатил холодной водой, повторил. И так три раза. Потом вывел в предбанник, натянул на него свежую рубаху с кальсонами, оделся сам, оба поковыляли к дому.

Там уложил в разобранную Витькой койку, накрыл одеялом и сунул в руки чем-то наполненный стакан.

— Пей до дна.

Болящий выпил, задохнулся и выпучил глаза.

— Спирт?

— Первач на прополисе.

— Хорошо, — откинулся на подушку и засопел носом.

Глава 24. Судная неделя

Когда Орлов проснулся, за окнами ярко светило солнце, стрелки ходиков на стене показывали восемь. Попробовал сесть — получилось, встал, боли не было. Прошелся по крашеным половицам, вышел в сени, а потом на крыльцо, сел на ступеньку.

— Ну как? — выйдя из сарая с лукошком яиц, направился к нему Егорыч.

— Хорошо, — улыбнулся Орлов. — И впрямь как новый.

— Так я же говорил, — скрылся хозяин в доме.

Когда, позавтракав глазуньей с хлебом и зеленым луком, пили из кружек чай, во двор, тихо урча, вкатил «Форд». Из него вышли Веселов с Левитиным, достали из багажника две туго набитые сумки, длинный, из кожзаменителя чехол, прошли в дом.

— Здравствуйте, хозяева!

— И вам не хворать, — поднялся с табуретки лесник. — Присаживайтесь, чаи погоняем.

— Спасибо. Велено передать, — раздернул Гуляев на чехле молнию, извлек вороненый СКС и вручил Егорычу. — А это разрешение на него, — протянул запаянную в пластик карточку.

— Кем велено? — открыл рот старик.

— Нашим генералом. Так что владейте. В сумке еще сотня патронов.

— Поздравляем, отец, — пожали ему руку Орлов с Левитиным.

Растроганный Егорыч, повлажнев глазами, унес подарок в светелку, откуда вернулся с банкой самогона.

— Вот, обмыть надо, — поставил на стол. — Щас принесу закуску.

— Не беспокойтесь, у нас все есть, — достал Левитин из сумки бутылку коньяка, мясные с рыбными нарезки, зелень и еще теплый лаваш с румяной корочкой.

— За награду и вас, Иван Егорович, — поднял Орлов наполненную стопку.