Белая тигрица

   Сильвио посмотрел на меня издевательски, как будто хотел разозлить во что бы то ни стало.

   - Не могу, - сказал я сдержанно, - голоса нет. Я же вам не Энди Йорк.

   Рея пересела от меня к Ольвину. Он подвинул ей свою тарелку.

   - Ничего, Мартин. Выкрутимся как-нибудь.

   Он смотрел на меня чистыми серыми глазами, и мне было тошно и стыдно. Я был отвратительно богат, а жил за его счет. Я бы всё ему отдал, но как это было сделать? И как объяснить?

   - А вы заметили, - не унимался Сильвио, - Энди Йорка уже нет, а налоги всё растут.

   Тут я уже не сдержался.

   - Да, растут! Вы бы еще наводнения и засухи списали на Энди Йорка! Как будто он один разорил вам всю страну.

   - Ну, положим, казну этот негодяй распотрошил прилично, - сказал Ольвин.

   - Негодяй, - кивнул Сильвио, - кто бы спорил! Но я готов за него выпить!

   - Еще чего...

   - А что? Парень нахапал, сколько можно, и вовремя смылся! Это еще суметь надо. Нет, что ни говорите, а мне это нравится!

   Сильвио смотрел на меня слишком выразительно, как будто просверливал насквозь.

   - А тебе, Мартин?

   Имя мое он произнес с неуловимой иронией, похоже, он уже знал, что меня зовут по-другому.

   - Нет, - сказал я, - не нравится. И восхищаться тут нечем.

   - А! Ты не такой? Ты так не хочешь?

   - Нет.

   - У тебя другие идеалы?

   - Да, другие.

   - Ольвин?

   - Да, Ольвин.

   Ольвин сидел совершенно трезвый, он слышал нас, но вряд ли понимал, о чем мы говорим.

   - Пошли со мной, - потянула его за рукав Рея, - пошли, акробат. С тобой я пойду бесплатно.

   - Потому что я самый бедный? - усмехнулся он.

   - Нет. Ты самый красивый.

   -Ты совсем пьяна, Рея. Пойдем-ка я тебя отведу.

   Я знал, что он сейчас вернется. Разве могла эта девушка сравниться Данаей Доминицци! У меня было мало времени, поэтому я спросил сразу, напрямую.

   - Чего ты от меня хочешь, Сильвио?

   - А сколько ты можешь заплатить? - ухмыльнулся он.

   - За что я должен платить?

   - Ну... хотя бы за то, чтоб тебя не нашли, Энди. Король, между прочим, здесь. А уж как обрадуется барон Оорл!

   - И сколько же ты хочешь?

   - Сколько я хочу?

   - Да. Каковы размеры твоей жадности?

   - Ты не понял, Энди Йорк. Если хочешь знать, мне не нужны твои деньги.

   - Вот как? Тогда что?

   Сильвио наклонился ко мне, опрокинув пустые бутылки, и перешел на горячий и какой-то взволнованный шепот.

   - То самое. Ты знаешь, о чем я говорю. Думаешь, тебе можно, а другим нельзя?

   Я засунул руку в карман и вытащил оттуда несколько завалявшихся горошин.

   - Это что ли?

   Глаза у Сильвио буквально полезли на лоб. Он плюхнулся обратно на лавку и окаменел.

   - Смотри, - сказал я, - ты напрасно связался с Энди Йорком. Он тебя хорошему не научит. Бери. Ну, бери же... Бросишь в вино, выпьешь красную пену. Потом три дня ничего не пей, не советую.

   Ольвин скоро вернулся. Мы посидели еще недолго, потом вышли в вечернюю прохладу. На углу у бакалейной лавки Сильвио с нами распрощался. Он пошел в одну сторону, а мы в другую.

   - Странный он какой-то сегодня, - сказал Ольвин.

   - Просто ему с нами не по пути, - ответил я, - идем домой.

     *****************************************************

   **********************************

     Погода испортилась. Два или три дня непрерывно шел дождь, мы не выходили из дома. Пока женщины в гостиной подшивали наш огромный занавес, я развлекал их песнями. Ольвин тоже сидел на ступеньках и слушал. Мне даже нравилось, что никто никуда не спешит, и петь я могу, что хочу, потому что деваться им все равно некуда, что можно сколь угодно долго смотреть на Изольду, как ловко управляется она с иголкой, как разбросаны у нее волосы на плечах, как серьезно сдвинуты брови, как облегает платье ее гибкую фигуру, как выглядывает из под подола зашнурованный желтый башмачок...

   На четвертый день у нас кончились продукты. Ольвин отправился на рынок, а я к булочнику. Дождь еще моросил, прохожих было мало, по булыжной мостовой ручьями бежала вода. Серое небо, серый город, серая жизнь!

   - Энди!

   Голос был негромкий, но я вздрогнул как от крика. И обернулся слишком поспешно, слишком.

   За углом бакалейной лавки стоял Нарцисс. Этот лучезарный был одет как простой горожанин, с мокрых волос на мокрую куртку стекали капли воды, фетровую шляпу он мял в руках.

   Я подошел. Я давно его не видел, с самой весны.

   - Не ждал? - спросил он быстро.

   - Нет, - соврал я.

   - И как же ты живешь, Энди?

   - Тебя это интересует?

   - Докатился до того, что поешь на рыночной площади? Медяки в шляпу собираешь?

   - Ты пришел, чтоб мне об этом сообщить?

   У него нервно дергалась верхняя губа, такое бывало с ним редко, когда он все-таки пытался сдержать свои неуправляемые эмоции. Это стоило ему огромных усилий.

   - Да! Я пришел! А что мне оставалось делать?

   - Откуда я знаю?

   - Я не могу без тебя. Я тебе всё прощу. Возвращайся.

   - Господи, ну что ты говоришь!

   - Ну не тащить же мне тебя силой!.. Неужели ты думаешь, я не знал, где ты? Я всё ждал, когда ты сам вернешься.

   - Куда? В рабство?

   - И это ты говоришь мне?! Я чуть страну не разорил, чтоб тебе угодить, а ты называешь это рабством?!

   - А это? - я показал на свой шрам.

   - Ну, прости меня, Энди! Ты же знаешь мой характер...

   - Даже слишком.

   - Ну, попроси, чего хочешь. Я на все согласен, только пойдем со мной.