Белая ведьма Азеила (СИ)

Мир растворился в сплошном мраке, и сам Кларий будто перестал существовать. Воспоминания, мысли, чувства — все исчезло, истаяло в огромном необъятном ничто. Так могла бы выглядеть смерть, если бы вдруг это не прекратилось.

Кларий обнаружил себя в экипаже. Он лежал на разобранном ложе, за окном занимался день, а его руку сжимала спящая Вейлана. Лицо девушки блестело от слез, и, коснувшись собственной щеки, темный рыцарь с изумлением уставился на влагу на кончиках пальцев. Слезы? У него? Кларий не плакал никогда, даже в самые мрачные моменты своей жизни.

Никогда?

В его сознание ворвалось воспоминание, которого просто не могло быть.

Он хорошо помнил тот день. Его мастер, садист и мерзавец, выместил на своем ученике дурное настроение, даже не пытаясь рассчитать силы. Избив Клария до полусмерти, в завершение он сломал руку мальчишке, из последних сил пытавшемуся сбежать. Кларий не знал, есть ли в замке лекарь, да и не надеялся, что тот бы ему помог. А потому сделал то, чего не делал никогда прежде — отправился за помощью к отцу.

— И чего же ты хочешь? — равнодушно поинтересовался мужчина, выслушав сбивчивый рассказ ребенка.

— Я нуждаюсь в исцелении, — прошептал мальчик, едва стоящий на ногах.

Черный колдун подошел к сыну, двумя пальцами схватил мальчишку за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, и холодно произнес:

— Ты разочаровал меня. Ты жалок, если нуждаешься в чьей-то помощи. Зачем ты позволил какому-то человеку искалечить тебя?

— Он сильнее меня…

— Потому что ты позволяешь ему быть сильнее тебя.

Мужчина вцепился в плечо сына и поволок за собой мальчика, едва сдерживающего слезы боли и обиды. Привел его в комнатушку, которую определил ему для проживания с первых дней, и грубо втолкнул его внутрь:

— Мне не нужен такой слабый сын. Ты должен стать сильнее, либо останешься здесь навсегда.

И он закрыл за собой дверь. Запер ее снаружи на засов, так, что выбраться оттуда даже здоровому взрослому невозможно, что уж говорить о покалеченном ребенке.

В реальности Кларий выбрался из той комнаты только через три дня. Измученный болью, голодом и жаждой, он сумел найти в себе источник колдовской силы, наследие отца, с помощью которого выломал дверь.

Вот только вышел из той комнаты уже совсем другой человек. Слова отца крепко врезались в его память, и Кларий, выбравшийся из своей темницы, усвоил, что никто во всем мире не позаботится о нем лучше него самого. Все вокруг, даже тот, кто называет себя его отцом — ненавидят его, хотя никому он не давал для этого повод. Он жил, окруженный ненавистью — и сам пропитался ею. Озлобившись на весь мир, он твердо решил, что ненависть к нему больше не будет безосновательной. И стал кошмаром для всех в замке.

Так было, и он помнил все это… Но теперь в его воспоминаниях появилась она. Нежная девушка, открывшая двери его тюрьмы, исцелившая перелом, приласкавшая и утешившая, она заставила слезами излиться его боль и обиды, и впервые в жизни он почувствовал себя в безопасности, узнал, что такое нежность и ласка… Кларий понимал, что этого никогда не было, но легко мог представить, как сложилась жизнь этого мальчика.

Как, заснув в ласковых объятиях незнакомки, он проснулся в одиночестве ранним утром и покинул замок, пока его обитатели спят.

Как скитался по миру, пока не наткнулся на добрых людей, приютивших его.

Как вырос, окруженный любовью и заботой, не зная злобы и ненависти.

И как сражался в войне — против черного колдуна, а не на его стороне.

Почему в детстве ему не пришло в голову бежать из замка?

Потому что он полагал, что весь мир — против него. Потому что ни разу за свою жизнь он не встретил поддержки и участия. Потому что и представить не мог, что есть другая жизнь, в которой его примут, что есть люди, которые могут позаботиться о нем. Просто так, по доброте душевной.

И эти убеждения он вынес из детства, легко и без раздумий причиняя зло другим, уверенный, что иначе пострадает он сам. Что нельзя никого щадить, потому что его никто не пощадит. Что любить нужно только себя, потому что никто другой его не полюбит.

Что ж, он все сделал, чтобы так оно и вышло. Сеял вокруг себя страх и ненависть, наслаждаясь той властью, что делает его выше остальных людей. А значит — неуязвимым для них.

И, не зная иной жизни, никогда не жалел о том, во что превратился.

Но ведь никакой другой жизни у него не было. И этот придуманный мальчик — лишь плод воображения, результат воспоминания о том, чего никогда не происходило. В те времена Вейлана была ребенком младше него и жила в неге и беззаботности в королевском замке, любимая дочь правящей семьи и наследница трона Авендейма. Никак не могла она появиться в его темнице взрослой, никак не могла изменить его жизнь…