Белая ведьма Азеила (СИ)

Она вовсе не собиралась оскорбить Клария, но невольно напомнила ему, называющему себя рыцарем, насколько он фальшив. Юноша насупился и вновь отвернулся, злясь на нее. По крайней мере, так полагала Вейлана, пока Кларий вдруг не осведомился все тем же безразличным тоном:

— Ну и? Какими они были, эти твои рыцари?

Девушку поразил его интерес, настолько, что она не сразу заговорила. И задумалась ненадолго: ни одного живого рыцаря ей встречать не приходилось. Но она знала, как ответить на этот вопрос.

— Благородные. Сильные. Великодушные. Они были защитниками.

— Но себя защитить не смогли? — он усмехнулся.

— Они защищали других. Не себя, — с укором взглянула на него белая ведьма.

Для нее образ рыцаря долгое время оставался недостижимой мечтой, и теперь она не могла позволить кому бы то ни было насмехаться над ним. И Кларий — последний, кто имеет право смеяться над рыцарской доблестью.

— И какой в этом толк? — насмешливо осведомился он.

Вейлана коротко вздохнула, напоминая себе, как этот юноша далек от всего, что составляет суть рыцаря.

— В этом смысл рыцарства. Жертвовать собой ради спасения чужих жизней.

— Это глупо, — хмыкнул он. — Не удивительно, что их вырезали, как баранов.

— Не говорите о том, чего не знаете, — сердито велела девушка, до глубины души оскорбленная подобным пренебрежением.

— А разве не так? — Кларий прищурился. — Иначе они бы защищались, когда на них нападали. Никакого чувства самосохранения. Или хотя бы стремления выжить, чтобы и дальше служить своим ведьмам… или чем они там занимались?

Вейлану покоробили насмешка и презрение, звучащие в его словах. И особенно — та уверенность, с которой он говорил. Словно был свидетелем, как умирали рыцари… Впрочем, так и есть — рыцарь защищал свою ведьму до последнего, а Кларий не раз наблюдал, как его отец убивал ведьм. А значит, и рыцарей.

Вполне возможно, именно темный рыцарь ответственен за их смерти.

— На них нападали, когда они были наиболее уязвимы, — тихо напомнила она. — Они погибли, потому что не ждали нападения. Это не значит, что они сдались и позволили вырезать себя, как баранов. Просто у них не было шансов.

— Значит, они заслужили такую смерть, — презрительно фыркнул он.

— Это ведь вы их убивали, сэр Кларий? — она не сумела промолчать, задетая его словами.

— Тебе лишь бы обвинить меня в чем-то! — рассердился он, уставился на нее злым взглядом и отвел глаза: — Да, когда отец не справлялся. Я нападал на них — и они дрались со мной, пока отец убивал их ведьм. Ни один из них не довел поединок до конца.

— Они умирали вместе со своей ведьмой, — кивнула Вейлана.

— Почему ни один даже не попытался отомстить?

— Вам этого не понять, сэр Кларий, — она отвернулась.

Невозможно объяснить человеку, который даже не знает, что такое любовь, всю глубину связи между ведьмой и ее рыцарем. Ему никогда не понять, почему со смертью ведьмы рыцарь теряет желание жить, точно так же, как и ведьма не переживет своего рыцаря. Попытайся она даже рассказать об этой связи — и Кларий с негодованием отвергнет саму идею подобного союза, не понимая, сколь многое он дает паре.

— Да, конечно. Куда мне, — язвительно откликнулся он и умолк.

Вейлана молчала тоже. Она понимала, что глупо злиться на темного рыцаря. Он таков, каким воспитал его черный колдун, он не знает, что такое честь и благородство, у него не было ни единого шанса стать другим — само его появление на свет преследовало единственную цель: уничтожить рыцарей и помочь черному колдуну покорить Азеил. Но девушка никак не могла отделаться от иррационального гнева на Клария, который мог, но не захотел предотвратить гибель мира.

Тишина в комнате становилась гнетущей и усугублялась невозможностью разойтись. Вейлана чувствовала, что Кларий зол на нее, и сама сердилась, как на него, так и на себя за глупую эту злость.

— Не стоило мне всего этого говорить, — голос Клария прозвучал глухо.

И неожиданно громко. Вейлана невольно вздрогнула и поежилась:

— Вы были честны, и я ценю это.

— Но ты в ужасе от меня, не так ли?

— Я в ужасе, — не стала скрывать девушка, но все же уточнила: — Меня ужасает, насколько беззащитны дети вне Авендейма. В моем королевстве никогда не допустили бы, чтобы ребенок жил на улице.

Кларий помолчал, а затем вдруг спросил:

— Когда ты уничтожишь черного колдуна… ты сохранишь созданную им империю? Или раздашь королевства наследникам тронов?

Она никогда не задумывалась об этом. Вейлана жила одной целью — найти рыцаря и бросить вызов черному колдуну. О том, что она будет делать дальше, вопросов у нее не возникало. Покоряя одно королевство за другим, черный колдун уничтожал правящие семьи, ставя наместниками своих приспешников, полностью подконтрольных ему. И, если свергнуть колдуна, кто займет освободившиеся троны? Не ввергнет ли это государства в кровопролитные междоусобицы, когда в отсутствие законных наследников за власть начнут драться все, хоть сколько-нибудь причастные? И, само собой, захотят прихватить соседние территории…