Белая ворона

Проводив брата домой после успешной лекции, Домет пошел к метро и почти перед самым спуском в подземку увидел Риту. Она нежно прощалась с щеголеватым обер-лейтенантом СС, который оказался не кем иным, как специалистом по Достоевскому. Домет резко повернулся к витрине соседнего магазина, в которой хорошо отражались все Ритины нежности. Специалист ушел, Рита начала спускаться в метро, но почему-то передумала и вернулась. Осмотревшись по сторонам, она прошла мимо все еще стоявшего перед витриной Домета и, не заметив его, повернула за угол. Домета разобрало любопытство, и он последовал за ней на некотором расстоянии. Очень скоро оказалось, что Рита идет в сторону мюзик-холла, перед которым стояла длинная очередь. От очереди отделился Сергей Козырев, литературная надежда русской эмиграции, и, размахивая билетами, что-то закричал Рите по-русски.

Через два дня Домет зашел в Ритин салон, где давно не бывал. Кроме немецкого специалиста по Тургеневу, других завсегдатаев салона среди гостей не было.

Хмурая Рита уселась с Дометом на кухне и закурила.

— Азиз, у меня прескверное настроение.

— Почему?

— А вы не знаете? Я думала, весь Берлин успел узнать. Боген меня бросил и сбежал в Америку со всеми деньгами.

— А специалист по Достоевскому? Или теперь надо говорить герр обер-лейтенант?

— Да это так, пустяки.

— Как и я? — забросил удочку Домет.

— Ну, чего вы в меня вцепились, Азиз? Женщине плохо, а вы всякие глупости вспоминаете.

— А герр Козырев — тоже глупость?

Рита закашлялась и сунула недокуренную сигарету в пепельницу.

— Вы что, следите за мной?

— Еще чего! Просто вспомнил тех, кто к вам ходил. Кстати, куда они все подевались? Где Фридберг? Головинкер? Флегер?

— Азиз! Вы как с луны свалились. Всех евреев иностранного происхождения обязали покинуть Германию. Они и покинули. Кто — в Париж подался, кто — в Россию.

— А как же вы рискнули остаться?

— А при чем тут я? Между прочим, чтоб вы знали, я из фольксдойч. Вот так. Мой дедушка был барон Шейнбах, — не моргнув глазом заявила Рита.

— Рита, вы не знаете, где Лина? — перевел разговор на другую тему Домет.

— Откуда мне знать, — Рита пожала плечами. — Может, тоже уехала вместе со своим гением.

— Ассад-беем?

— Он такой же Ассад-бей, как я — китайская императрица. Да ну вас, Азиз, я думала, вы меня утешите, а вы мне еще больше душу разбередили. Пойду к гостям.

11

Внутренний телефон тихо зазвонил два раза. Домет снял трубку.

— Домет?

— Так точно, герр майор.

— Зайдите ко мне.

Когда Домет вошел в кабинет, Гроба что-то писал и кивком головы показал ему на стул. Домет сел и вопросительно посмотрел на начальника.

Отложив в сторону исписанный лист, Гроба достал из ящика тонкую папку с желтой наклейкой и протянул Домету.

Крупными буквами, четким округлым почерком выведено «АССАД-БЕЙ», а в верхнем левом углу — штамп «Для служебного пользования».

— Я посмотрел этот материал. С Ассад-беем в самом деле нужно разобраться. Ознакомьтесь, — сказал Гроба.

Домет протянул руку за папкой.

— Только у меня в кабинете. Читайте, а я пока закончу мой доклад. Отшлифуете его потом.

Папка жгла руки. Домет с нетерпением открыл ее. На первой странице — знакомое лицо Ассад-бея, но фамилия другая:

«Нуссимбаум Лев Абрамович. Еврей. Год рождения — 1905. Место рождения — Баку (Азербайджан). Вероисповедание — иудейское. Профессия — писатель. Отец — богатый коммерсант, после смерти жены состоял в противозаконной связи с прибалтийской немкой, гувернанткой сына, после большевистского переворота бежал с ней и с сыном в Стамбул и оттуда — в Берлин. Там сын перешел в ислам, взяв имя Ассад-бей. В Берлине закончил русскую гимназию и поступил в университет Фридриха-Вильгельма, который закончил в 1923 году (факультет восточных языков). Опубликовал на немецком языке следующие книги: „Кровь и нефть на Востоке“, „Хроника убийств: история ГПУ“ (удостоена похвалы министра пропаганды, доктора Геббельса), биографии русского диктатора Иосифа Сталина, русского царя Николая II. Поддерживает отношения с евреями-эмигрантами из России, живущими в Берлине. Часто посещает литературный салон еврейки Риты Шейнбах, тоже эмигрантки из России. Регулярно выезжает в Вену, где живет баронесса Эльфрида Эренфельс фон Бодмерсхоф. Характер отношений Льва Нуссимбаума с баронессой точно не установлен».

Домет перевернул страницу, и у него потемнело в глазах.

В лаконичном донесении сотрудника отдела наружного наблюдения сообщалось, что вместе с Ассад-беем и его сожительницей, еврейкой из России, в вышеупомянутом салоне был замечен сотрудник Министерства иностранных дел Азиз Домет, «не состоящий на учете».

Домет искоса взглянул на Гробу. Тот продолжал писать.

Домет еще раз посмотрел на свою фамилию.

«Что значит „не состоящий на учете“? „Сожительница“ — это Лина. А она состоит на учете?»

Следующая страница.