Беларусь в Первой мировой войне 1914-1918 гг.

При отступлении из пределов левобережной Польши эти меры стали применяться и здесь, причем в более широких масштабах, вылившись в проведение тактики «выжженной земли». Население добровольно и насильственно военными и гражданскими властями выселялось, его имущество и посевы уничтожались, лошади и крупный рогатый скот реквизировались. «Благоволите распоряжением при отступлении заблаговременно все средства, особенно железнодорожные, интенсивно вывозить в тыл, уничтожать посевы косьбой или иным путем. Мужское население, кроме жидов, возраста военнообязанных удалять в тыл, дабы не оставлять в руках противника. Все запасы скота, хлеба, фуража, лошадей обязательно вывозить. Легче будет вновь снабдить население при нашем наступлении, но не оставлять противнику, который все равно отберет. По возможности все рельсовые пути свертывать, увозить в тыл, а не ограничиваться местной порчей путей; мосты, водокачки взрывать окончательно, где возможно взрывать плотины», – «секретно» по прямому проводу 16 июня 1915 г. в г. Седлец приказывал из Ставки начальник штаба генерал Н. Н. Янушкевич начальнику снабжений армий Северо-Западного фронта генералу Н. А. Данилову[217].

Естественно, все это вызвало возмущение и недовольство среди населения. «Об уничтожении целых селений на некоторых корпусных участках, о бессистемности эвакуационных распоряжений, о неправильно создавшемся, видимо, у населения и войск понятии, что это меры репрессии, уничтожение частного имущества без оценки и права сохранения его владельцем порождает уныние, озлобление, смуту», – доложили Верховному главнокомандующему прибывшие в Ставку гофмейстер А. Б. Нейдгарт и флигель-адъютант граф А. С. Велепольский[218].

Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич потребовал от всех генерал-губернаторов, главнокомандующих фронтами и командующих армиями «все это немедленно прекратить» и приказал «при уничтожении имущества жителей (селений, отдельных дворов, посевов) уничтожать только то, что необходимо по военным требованиям – закрывает обстрел». При этом «составлять акты, дабы население могло получить соответствующее вознаграждение», как и за уничтоженные посевы; чтобы население не было «срываемо со своих мест поголовно», а только военнообязанные мужчины от 18 до 45 лет, которых привлекать к работам с организацией их довольствия. Остающееся на местах население должно быть обеспечено запасами продовольствия. К выполнению этих мер Верховный главнокомандующий требовал «широко привлечь все без исключения гражданские власти», которые «должны работать не покладая рук», чтобы внести «успокоение» в население, «порядок в передвижении тех, которые добровольно покидают свои места, и направлять их в строго определенные районы, не загромождая тыла армий»[219].

В заключение он потребовал «немедленно, самыми решительными мерами прекратить самовольное уничтожение войсками имущества жителей». Верховный главнокомандующий к тому же еще был обеспокоен и тем, что «если это не будет поставлено всеми начальниками в святую для себя обязанность, то падение воинской дисциплины неизбежно».

Однако «процесс пошел», и не только остановить, но даже упорядочить его было уже непросто. Тем более что, доводя до вверенных им войск приказы и распоряжения Верховного главнокомандования, командующие армиями, командиры корпусов, начальники дивизий нередко делали свои дополнения, еще более расширяя область применения разрушительных мер, внося путаницу и «разное понимание» в войсках приказов Верховного. Об этом, например, сообщал командующему 10-й армией генералу Е. А. Радкевичу (по приказу главнокомандующего) генерал Н. А. Данилов, в очередной раз доводя содержание и порядок проведения реквизиций, эвакуации и вывоза имущества, уничтожения посевов[220].