Читаем Беларусы, вас чакае Зямля полностью

I Дуню ня трэба было доўга спанукаць. Сама ведала, што з маткай, сёстрамi ды дзяцьмi ўдома ёй ня месца. А пры школе жыць ня было дзе. Дык гэтта Нiна, — няхай Бог ёй здароўя прыспорыць, — як на выручку выбегла. Ужылiся скора. Дуня абяцала Нiне за харчы плацiць, але тая замахала рукамi.

— Знаеш, даражэнькая, жывi во й нi бядуй. Есьцi ў нас уволю, дзякуй Богу, назапасiлi й гароднiны й садовiны, дый мяса не зьвялося, а ад каровы малака хапаiць. Дык во жывi, а там неяк палiчымся. Што там гаварыць пра тыя твае маркi, што за iх купiш цяперака…

Дуня накш на свой заробак глядзела. Праўда, за яго надта не разгуляешся, але-ж на бяду магло хапiць. Ясна, Дуня крыху й ганарылася, што вось яна першы раз у жыцьцi магла нейкiм сталым i навет наводля мясцовых мерак салiдным заробкам пахвалiцца. I таму Нiнiна заўвага, што «за тыя твае маркi» нiчога амаль ня купiш, крыху ўквялiла яе.

Спалi на падвойным ложку. А ў той вечар, калi Дуня супакоiлася ў першым салодкiм сьне роўным дыханьнем, Нiна, быццам прадчуваючы нешта, не магла заснуць i прыслухоўвалася як гаманiў нешта ля вокнаў вецер; мяркавала, цi не ўскапышыцца ён, цi не распрастае свае шырокiя крыльлi ды цi не пачне iзь сьнегам у коньнiкаў забаўляцца. I думала, ужо ў паўдрымоце, яшчэ пра Антося, гадаючы цi дзе ноччу на варце стаiць, цi можа зь ягоным удзелам якi выезд на бандытаў плянуецца. Апошнiмi часамi гэтыя пасьмялелi, цi не таму, што свае з усходу блiжэй падбiраюцца. На чыгунцы было ўжо колькi мiнных узрываў, хоць безь вялiкiх стратаў для едучага войска.

I ў гэткай дрымоце, дзе рэальнасьць трацiць свае выразныя рысы, каб замянiцца першым, моцным i надта-ж салодкiм сном, раптоўнае й наглае браханьне Ромкi вярнула яе да поўнае прытомнасьцi. Сабака, залямантаваўшы на ўсю шырыню горла, кiдаўся на прывязi, шалёна зьвiнеў ланцуг. Хто-ж гэта там, такой познай ноччу ганяе?

Сталася нешта надзвычайнае. Пачуўся выразны сьвiст, якраз на той лад, якiм некалi адно Косьцiк Сабакевiч мог свайго гадунца клiкаць. Сабакаў голас перамянiўся. Ромка ўсё яшчэ брахаў, але голасам няпэўным, быццам ня мог пастанавiць, цi той, што сьвiшча, прыяцель цi вораг… Нiна села ў пасьцелi, заклапочаная, затрывожаная. Хто гэта такi той, што мог так высьвiстываць да Ромкi як калiсьцi Косьцiк i якi чорт яго тут познай ноччу ганяе?

Няўцямнасьць i зьбянтэжаньне. А за iмi перапалох. А калi гэта вораг, то як баранiцца? Пакуль Нiна змагла сабрацца з думкамi, з двара пачуўся моцны, прыдушаны сабакаў енк i голас яго пачаў слабець, быццам яго хто раптоўна ножам пад сэрца саджануў. Нiна з усей сiлы зварухнула Дуню:

— Дунiчка, чуеш?

— А што? — адказала, ужо зусiм прачнуўшыся, дзяўчына.

— Ромка… Нехта Ромку забiў. Скарэй хаваемся!

Паўтараць ня трэба было. У Нiнiным устрывожаным голасе ўвесь зьмест. Раней Дзеркачыха навучыла Дуню што рабiць у выпадку небясьпекi. А той цi тыя, што забiлi сабаку, ужо грукалi ў дзьверы ў сянёх. Быццам узгарэўшыся, жанчыны накiнулi на сябе вопратку, надзелi абутак, адсунулi пасьцелю й адкрылi дзьверцы ў нару пад падлогай. Нiна ведала, што дфзьверы ў сянёх ня толькi на моцнай засаўцы, але яшчэ й замку. Калi хто запраўды пачне сiлай у хату ламацца, то павiнен разьбiваць дзьверы. Усё-ж улезьцi ў нару ня было так проста. А галоўнае, улезшы, трэба было пасунуць ложак, каб закрыць у падлозе квадратовае вечка, дзьверы ў тайнае сховiшча.

— Адкрывайце, блядзi фашысцкiя!

Голас з-за дзьвярэй хоць глухi, але загадны. Моцны грукат страсануў хатай. Выглядала, што бiлi ботамi, аж завесы скрыгаталi. Нiна памагла Дунi ўсунуцца ў адтулiну а сама, гарачкава, улезшы за дзяўчынай, намагалася насамперш, — i гэта патрабавала немалой сiлы, падсунуць ложак, каб закрыў тайны ход ды пасьля, ужо больш асьцярожна закрыла дзiрку квадратовай покрыўкай.

Неўзабаве пасьля гэтага пасыпалiся зь нейкага вакна бiтае шкло й трэск рамаў. Вiдаць, што бандыты, сьцямiўшы як цяжка выламаць дзьверы, наважылi ўлезьцi ў хату праз вакно. I цяпер, вiдаць, стаялi пры цёплай пасьцелi ды разважалi пра тое, куды iм спад носу ўцяклi «фашысцкiя блядзi». Зноў пачалi рыпець масьнiцы.

— Давай пашукаем, яны-ж недзiка тут ёсьць.

— Чуеш, Дуня? Гэта-ж голас Павалiцкага Хвёдара, — шапнула Нiна. — А мы-ж i ня ведалi дзе басяк падзеўся. Дык от, знаеш цяперака што за госьцi тамака да нас праз вакно ўлезьлi. Божачка мой, прышлi Антоську сюды, ратуй нас…

— Нiна, цiха ты, ато пачуюць.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Юдоре Ханисетт восемьдесят пять. Она устала от жизни и точно знает, как хочет ее завершить. Один звонок в швейцарскую клинику приводит в действие продуманный план.Юдора желает лишь спокойно закончить все свои дела, но новая соседка, жизнерадостная десятилетняя Роуз, затягивает ее в водоворот приключений и интересных знакомств. Так в жизни Юдоры появляются приветливый сосед Стэнли, послеобеденный чай, походы по магазинам, поездки на пляж и вечеринки с пиццей.И теперь, размышляя о своем непростом прошлом и удивительном настоящем, Юдора задается вопросом: действительно ли она готова оставить все, только сейчас испытав, каково это – по-настоящему жить?Для кого эта книгаДля кто любит добрые, трогательные и жизнеутверждающие истории.Для читателей книг «Служба доставки книг», «Элеанор Олифант в полном порядке», «Вторая жизнь Уве» и «Тревожные люди».На русском языке публикуется впервые.

Энни Лайонс

Современная русская и зарубежная проза
Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Птичий рынок
Птичий рынок

"Птичий рынок" – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров "Москва: место встречи" и "В Питере жить": тридцать семь авторов под одной обложкой.Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова. Издание иллюстрировано рисунками молодой петербургской художницы Арины Обух.

Александр Александрович Генис , Дмитрий Воденников , Екатерина Робертовна Рождественская , Олег Зоберн , Павел Васильевич Крусанов

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Мистика / Современная проза