Белее белого

Вова карабкался сквозь сугробы, растрёпанный, заплаканный, с расстёгнутым пуховиком, карабкался неизвестно куда, неизвестно зачем, и наступил момент, когда разверзлась пурга, и предстал перед ним выструганный изо льда сфинкс. Молчаливый, отрешённый, он неприступной статуей возвышался среди бескрайней снежной пустыни. Вова, задыхаясь от смятения, посмотрел в суровое лицо Сфинкса, и в ледяных глазах увидел то, что его погубило.