Белее снега, слаще сахара...

— Барышня Диблюмен может идти, — тут же объявила принцесса. — Вы ответили раньше назначенного времени, а остальным невестам еще нужно подумать.

— Я провожу ее, — сказала баронесса, кланяясь ее высочеству, но принцесса взяла ее за руку, удерживая.

— Останьтесь, дорогая, — попросила она. — Мне приятно, кода вы рядом. Обычно мы болтали с вашей милой дочерью, но сейчас ей лучше уйти, а я… вы же не хотите, чтобы я скучала? — она улыбнулась самой обезоруживающей и светлой улыбкой, которую только можно было вообразить.

Баронессе пришлось подчиниться, и она чуть не заскрипела зубами, посмотрев в мою сторону.

— Что ж, — громко произнесла госпожа Диблюмен, — если такова ваша воля, я подчиняюсь. Пусть моя дочь вернется в свою комнату, а мы, ваше высочество, поболтаем и пощелкаем орешки.

Она не смогла бы лучше напомнить мне, что мы с мастером в ее руках. Я сделала книксен и пошла к выходу. Лакеи услужливо распахнули передо мной двери. На пороге я не выдержала и оглянулась. Баронесса смотрела мне вслед. Принцесса что-то говорила ей, но госпожа Диблюмен только рассеянно кивала. В зал зачем-то вернулся король и быстрым шагом подошел к мажордому…

Я медленно пошла по коридору, пытаясь сообразить, как освободиться из этой ловушки. У меня будет только остаток сегодняшнего дня… и половина завтрашнего… а потом…

Взявшись за дверную ручку комнаты, в которой меня ждала Клерхен, я не выдержала и всхлипнула. Да почему всё не может быть просто?! Почему жизнь все время подкидывает нам испытания? Почему нельзя просто жить, просто готовить сладости, просто… целоваться под омелой с тем…

Открыв дверь, я вошла в комнату. Клерхен сидела на сундуке, глядя в окно и болтая ногами, и при моем появлении вскочила, уже раскрывая розовые губки, чтобы заговорить, но она не успела сказать ни слова.

— Барышня Диблюмен, — услышала я и вздрогнула, потому что узнала голос короля.

Это и в самом деле был король Иоганнес — стоял в коридоре и смотрел на меня (вернее, на Клерхен!) серьезно и строго.

Настоящая Клерхен не растерялась и юркнула за ширму в углу, затаившись там, как мышка.

— Да, ваше величество, — прошептала я, забыв поклониться.

— Можно войти? — спросил король и вошел, не дожидаясь разрешения. — Знаете, я прочитал ваш ответ.

Он замолчал, и я молчала тоже, пытаясь сдержать сердце, которое тут же понеслось вскачь. Вот сейчас — сказать королю правду. Отбросить ширму, показав двух Клерхен — и не будет сомнений… Я сделала шаг назад, еще шаг… За ширмой раздался еле слышный шорох…

— Клерхен… — было видно, что король с трудом подбирал нужные слова. — Я должен кое-что вам сказать.

— Я отгадала вашу загадку? — спросила я, подбираясь к ширме еще ближе.

— Отгадали, — угрюмо признал король.

— Так это же чудесно, — фальшиво порадовалась я и рывком передвинула ширму.

В углу никого не было. Клерхен словно испарилась, просочилась сквозь стены!.. Это был удар посильнее, чем появление короля!.. Или она стала невидимой?..

— Ваше величество! — воскликнула я, чтобы не упустить момент. — Выслушайте меня…

В клетке под черным платком забилась птица — клетка качнулась, платок чуть не соскользнул с прутьев.

— Нет, это вы меня выслушайте, — король порывисто шагнул вперед и схватил меня-Клерхен за руки. — Завтра будет последняя загадка, и я боюсь… я уверен, что вы сможете ее разгадать. Так вот, не разгадывайте. Умоляю. Я не смогу сделать вас счастливой, я люблю другую.

39

Видеть Иоганнеса таким было непривычно, и я растерялась. Он умоляет?.. Потому что любит другую?.. Неужели… неужели… Мысли мои полетели снежной пылью, и в голове стало пусто до звона.

— А… — я потеряла дар речи, промедлив секунду, но драгоценное время было упущено — в комнату со скоростью метели влетела госпожа Диблюмен, и король сразу отпустил мои руки.

Я и сама перепугалась до дрожи. А что если баронесса тут же превратит короля в орех?! Кто помешает ведьме?..

— Что происходит? — резко спросила она.

— Ничего, — ответил король и нахмурился. — Просто решил поговорить с вашей дочерью.

— Зачем? — напористо поинтересовалась баронесса.

— Уже поговорил, — криво усмехнулся король и посмотрел на меня. — Надеюсь, мы с вами поняли друг друга, барышня Диблюмен.

— Благодарю, я подумаю, — ответила я, полумертвая от страха и безнадежности. — А теперь уходите.

Король кивнул мне, коротко поклонился баронессе и вышел.

— Что ему было нужно? — прошипела баронесса, запирая за ним дверь.

— Ничего, — ответила я.

— Лгунья! — раздалось вдруг от стены, и из сундука, стоявшего возле ширмы, вылезла Клерхен — лохматая, красная и злая. — Она чуть не выдала нас, мамочка! Запустила сюда Иоганнеса, а потом передвинула ширму! Думала, я прячусь там! Но я не дура! — она смотрела на меня с ненавистью, поджимая губы точно так же, как мать.

— Совсем нет… — начала оправдываться я.

— Совсем да! — крикнула Клерхен мне в лицо, но мать сделала ей знак говорить потише. — Вы не представляете, мама, он пришел просить, чтобы она не разгадывала третью загадку! Он, видите ли, любит другую!

Лицо баронессы осталось непроницаемым, но она в волнении переплела пальцы.