Белев. Материалы к истории

Тут он уже услышал и побежал ко мне, а за ним и все остальные люди. Вот таким путем мы вошли. Поймали мы там человека два немцев в избах и убили человек 6. потом постепенно начали прочесывать дальше. Жителей никого не было, все сидели в подвалах, они тоже начали вскоре вылезать. Обшарили мы все хаты, забрали документы, трофеи. И в этот момент по нам начала бить артиллерия, наша же! Но все обошлось благополучно. Михайлов был взят.

После этого немец удирал и мы только успевали его догонять. С Михайлова мы пошли на Тулу, и оттуда мы попали под Сталиногорск. Здесь у нас опять была схватка.

Нашему батальону был дан боевой приказ. Мы находились на правом фланге дивизии и, вероятно, и на правом фланге всей армии. Здесь же был корпус Белова. У нас получилось здесь такое положение. Поскольку батальону поставили задачу держать связь с конницей, – мы и держали эту связь, а со своими связь не держали и от дивизии оторвались. Дивизия ушла и в течение месяца мы не знали, где она. Сражались совершенно самостоятельно.

Таким образом, когда мы шли на Сталиногорск, мы держались конницы, но так как она шла впереди нас, то фланг у нас всегда был открытым и нам здесь приходилось сталкиваться с противником.

На подступах к Сталиногорску было село Нюховка и нас там немец обстрелял. Обстановка сложилась такая, что впереди было село Нюховка. Немец вел на подступах к нему жестокий минометный и артиллерийский огонь, и за село загорелся бой. Немцы его зажгли, оно горело и сгорело все. Впереди нас лежал водоем, это было как будто бы продолжение Истринского водохранилища, и он нас отделил от Нюховки и села К. Немцы отсюда отошли и закрепились. Они били по нам из орудий и из минометов, не давая перейти нам это водохранилище по льду.

Командир батальона Максаков говорит, что нужно во что бы это ни стало найти откуда бьют немцы из миномета и тогда мы сможем по ним ударить из своих 45 мм пушек. Я говорю:

– Товарищ старший лейтенант, давайте я пойду.

– Ступай, только возьми кого-нибудь с собой.

Я взял с собой одного командира взвода, молодого парня татарина. Он сам вызвался идти со мной.

– Я пойду с тобой, товарищ комиссар. (Так меня назвали в роте)

– Ну пойдем!

Там была церковь. Мы с ним хотели сначала влезть на церковь, но немцы, очевидно, там все лестницы сломали и влезть туда было нельзя. За церковью шли телеграфные столбы. И вот между этими столбами стояла будка, очевидно, какая-нибудь трансформаторная или что-нибудь в этом роде. Я влез по столбу на будку. Там лежали автомат, 4 винтовка и целая гора гранат. Все это было наше, очевидно, туда кто-то нарочно все сложил. Оружие было заминировано, так как от автомата и винтовок шли тонкие проволочки. Но я тогда в этом не разбирался, вижу проволочка, я достал перочинный ножик и ее разрезал – ничего не произошло. Я выкинул автомат из будки, так как автоматы у нас были редкостью. Больше ничего брать не стал. Потом я стал смотреть, откуда бьют немцы, т. е. выполнять свою прямую задачу. Сначала я ничего не видел, но потом я увидел, что напротив меня шла траншея, а потом возвышенность под деревней. Левее стояли стога и вот от этих стогов и били минометы. Пока я смотрел, они стали бить прямо по нас. Одну мину положили так крепко, что я сразу оттуда спрыгнул и мы быстро ушли. Я пришел к Максакову, все ему рассказал, что так и так, там минометы, а там траншеи, т. е расположение огневых точек противника.

Нужно сказать, что, когда мы с этим командиром искали места, откуда можно посмотреть на немецкие боевые порядки, тоя увидел как со стороны Сталиногорска, правее по дороге идет кто-то на лыжах. Когда я подошел ближе, то увидел это мальчик лет 14. А в это время из деревни выехал обоз подвод 30. я спрашиваю этого мальчишку, кто там едет, чьи подводы? Он говорит, что это наши красные. Я тогда подумал, что значит и в Сталиногорске – тоже наши. И если нам правее податься, то мы обойдем укрепления немцев и все. Но потом оказалось, что эти подводы были не наши. Мы видим, что эти подводы идут прямо на немецкие огневые точки и решили предупредить. Там был небольшой овраг и много снега. Пока мы лезли по оврагу, они уже подъехали, а когда вылез на возвышенность, они уже проехали. К последней подводе была привязана лошадь. И когда они поехали, лошадка оторвалась и пошла назад. Я беру лошадь под уздцы и говорю, что придется сесть на лошадь, догнать обоз и предупредить их. Кричать было бесполезно, так как ветер был в нашу сторону. Они ничего не услышали бы. Но они могут нарваться на пулемет. Я сажусь на лошадь, а в это время немцы, как загалдят, как закричат и начали бить по нас из автоматов. Тогда мы поняли, что это – немцы. Я повернул свою лошадь. Лейтенант схвати ее за гриву и мы побежали обратно. Вернулись в роту, все рассказали.