Бельгийский лабиринт

В Бельгии, как и во всех оккупированных странах, преследовали евреев. Но нигде в Европе, кроме Дании, население так активно не противилось их депортации, как в Бельгии. Я сознательно использую здесь слово «население», потому что общее противодействие функционировало на всех уровнях, от верхнего до низового, от монаха-бенедиктинца до простой домохозяйки. «Функционировало» означает, что вам не нужно искать никаких смелых публичных заявлений или — при всем моем уважении к этому событию — вспоминать Февральскую забастовку[26]. Это были, что называется, «малые дела», тайные и эффективные, проявление житейской изворотливости, как мы это называем в Бельгии.

В своей фундаментальной работе «Гибель. Преследование и истребление нидерландского еврейства в 1940— 1945 годы» Я. Прессер полагает, что к началу войны в Нидерландах жили 140 тысяч евреев и, по его подсчетам, немцами были убиты от 90 до 160 тысяч. В Бельгии численность евреев была невелика и составляла менее 10% населения. Общее количество евреев в 1940 году оценивается в 65 тысяч. Большинство из них — недавние беженцы или эмигранты из Германии и Центральной Европы. Свыше половины из них смогли пережить войну. В начале Второй мировой войны в Бельгии проживало менее 50% того числа евреев, что населяли Нидерланды. Столько же их было после войны.

Бельгийские руководящие инстанции редко выказывали стойкость и мужество. Уже перед войной они проявляли признаки антисемитизма. В Антверпене Фламандская судейская конференция уже в 1939 году утвердила новые правила, исключавшие членство в ней еврейских адвокатов. Из раннего периода оккупации (1940 год) известны случаи, когда полиция (в Антверпене, Андерлехте, Льеже) выступала против немцев, которые приставали к евреям на улице или устраивали антисемитские буйства.

Когда немцы стали принуждать бельгийские власти к регистрации еврейской части населения, они натолкнулись на увертки и волокиту. В конце концов, общинам на местах пришлось это сделать. Составление регистрационных списков по сути значило, что положен конец равенству граждан перед законом. Тем самым нацисты доказали то, чего они, собственно, никогда и не скрывали, — свое крайнее презрение к демократическому общественному устройству и стремление его уничтожить. Судебные органы решительно выступили против, хотя и не везде. Порой эта борьба заканчивалась смертельным исходом. Например, декан Брюссельской коллегии адвокатов Луи Браффор отказался предоставить список членов коллегии, так что немцы из-за отсутствия данных не могли изъять оттуда еврейских адвокатов. В коллегии Антверпена это было сделано. Браффора расстреляла «команда смерти» организации «Рекс».

Конечно, мы отнюдь не бóльшие и не меньшие антисемиты, чем другие страны и народы. Как и всюду, в Бельгии евреев выдавали и доносили на них чаще всего в анонимных письмах. Но ни один бельгиец, будь он хоть «гоем», хоть «жидом», не доверяет власти, тем более если та ходит в армейских сапогах. Никто так, как бельгиец, не поднаторел в умении обходить всевозможные правила и увиливать от них. Никто не умеет при этом так гениально импровизировать. И никто меньше, чем немцы, был в состоянии это уразуметь. Не говоря уже о том, что евреи переселились в нашу страну большей частью прямиком из тех уголков Европы, где они на собственной шкуре испытали гнет преследования.

Простые фламандки в цветастых платьях хватали за руку детей, родителей которых внезапно арестовывали посреди улицы. Они отводили этих детей к себе домой и заботились о них всю войну. Наши монастыри, католические сиротские приюты, школы-интернаты, католические каникулярные лагеря и санатории кишели евреями, особенно еврейскими детьми. Аббаты, пасторы и капелланы заботились о том, чтобы в лабиринтах этих католических прибежищ евреи никому не попадались на глаза. Ивонна Невейен, управляющая Национальным фондом по вопросам детства, изыскивает деньги, нанимает сотрудников, арендует дома у крупной национальной организации для размещения спасенных евреев и оплаты их пребывания.

В 1942 году восемь человек, в том числе один католик, один коммунист, один инженер родом из Бессарабии, один нидерландец и один бельгиец (нееврей), основали Comité de défence des Juifs (Комитет защиты евреев). Он входил в состав Фронта независимости, самого крупного отряда Сопротивления. Несмотря на свое французское название, Комитет действовал по всей стране. Существовала также Ассоциация евреев в Бельгии (Vereining van Joden in België), но, будучи учрежденной по распоряжению немецких властей, она выполняла ту же роль что Еврейский совет (Joodsche Raad) в Нидерландах. Там очень многие отказывались с ним сотрудничать и для собственного блага игнорировали его распоряжения. В Бельгии Комитет диктовал филиалам Ассоциации, чтó нужно делать, и это постоянно шло вразрез с требованиями немцев.