Белгравия

В голове у Белласиса понемногу складывался план. Оливеру Тренчарду нужно было любой ценой убрать Поупа с дороги, он не делал из этого секрета. Оливер изобличил Поупа перед многими людьми, включая свою жену. Если вдруг с Чарльзом Поупом что-то случится, то кто окажется первым подозреваемым? А уж если полиция найдет доказательства того, что Оливер и Поуп договаривались встретиться…

Тренчард поднял глаза. Он заметил наблюдавшего за ним Джона и заморгал, пытаясь понять, не обознался ли.

– Мистер Белласис? Неужели это вы? Что вы забыли в этой вонючей дыре?

– Собирался пропустить стаканчик, чтобы успокоиться.

Ответ прозвучал странно.

– А что случилось, почему вам нужно успокоиться? – спросил Оливер.

Джон придвинулся ближе и небрежно оперся о стойку рядом с собеседником.

– Вы знаете, кто такой Чарльз Поуп? – Джон мысленно улыбнулся, увидев, как лицо Оливера налилось гневом.

– Если я еще раз услышу это имя…

Джон знаком велел трактирщику принести еще два стакана виски.

– Я хочу проучить этого типа, да так, чтобы он навсегда запомнил, – сказал Джон.

– Охотно вам помогу, – кивнул Оливер.

– Даже так? – удивился Джон, взял стакан и осушил его одним глотком. – Это очень кстати. Потому что вы действительно могли бы мне помочь.

Хозяин заведения с любопытством поглядывал на двоих мужчин, которые стояли вдали у стойки, наклонив голову, и что-то потихоньку обсуждали. О чем, интересно, могла идти речь на этом срочном совещании? Трактирщик видел раньше здесь их обоих, но не вместе, а по отдельности.

Когда Джеймс вошел в спальню к жене, Эллис еще укладывала ей волосы.

– Можно поговорить с тобой с глазу на глаз? – попросил он.

Анна отпустила служанку, велев ей возвращаться через десять минут. Когда дверь закрылась, она повернулась к мужу:

– В чем дело? Что случилось?

– Посмотри сюда. – Он положил перед ней бумаги.

Она проглядела первые два-три листа:

– Где ты их взял?

– Какой-то мальчишка сунул их Сьюзен в руки, когда она входила в дом. Ну, что скажешь? Это копии, конечно.

– Я знаю, что это копии, – ответила Анна, вставая. – Оригиналы у меня.

Она наклонилась к шкафчику, отперла его и достала бумаги, которые отдала ей Джейн Крофт. Передавая их мужу, Анна молчала. Она сразу поняла, что Джеймс обиделся.

– Почему ты ничего мне о них не сказала? – спросил он.

Анна не могла назвать ему настоящую причину – что частичку Софии она хотела сберечь для себя. Это лишь на время, убеждала она себя. Рано или поздно она собиралась показать бумаги мужу. Но выполнила бы она это данное себе обещание или нет, теперь было уже не узнать.

– Это письма Софии и ее фальшивое брачное свидетельство. Она велела своей камеристке все сжечь, еще когда мы были в Брюсселе, но та не послушалась. Крофт заезжала сюда по пути в Америку и решила отдать бумаги мне на хранение. Они ничего не меняют.

Прежде чем заговорить, Джеймс некоторое время молча смотрел на жену. Значительность известия, которое ему предстояло объявить, приводила его в трепет.

– Если я что-то упустила, пожалуйста, скажи мне, в чем дело, – озадаченно произнесла Анна и терпеливо села.

– Вот то, чего не хватает. – Джеймс вытащил из кипы бумаг один документ. – Это не копия, и этот документ ты наверняка не видела. – (Анна взяла бумагу у него из рук.) – Кто-то решил навести справки о человеке, проводившем церемонию венчания, о Ричарде Бувери, или о преподобном и достопочтенном Ричарде Бувери, если быть точным. Потому что он на самом деле был священником, когда вернулся в армию, и, следовательно, обладал всеми полномочиями совершать обряд венчания. Иными словами, брак не был розыгрышем. София умерла, будучи леди Белласис, а Чарльз – законнорожденный ребенок.

– А Эдмунд – честный человек.

Глаза Анны наполнились слезами при мысли о том, как они оклеветали этого храброго юношу, который, возможно, был излишне порывист и порой даже вел себя как глупец, но искренне любил их дочь и желал ей только добра. Анна решила назавтра пойти в церковь и заказать по нему панихиду.

– Как это на тебя похоже – подумать именно об этом.

Но сам Джеймс тоже был счастлив, что его мнение об избраннике дочери не оказалось настолько ошибочным. Последние четверть века Тренчард винил в гибели Софии себя, но сейчас недоумевал: как он мог так легко поверить и почему сразу не разобрался, что к чему? Почему все они приняли на слово вердикт обезумевшей от ужаса Софии, увидевшей Бувери рядом с домом Ричмондов, и дружно заключили, что этот человек – шарлатан и гнусный обманщик? Но так оно всегда бывает: задним умом оценивать происходящее легко.

Анна все еще смотрела на лежащие перед ней на столике бумаги.

– Как, ты сказал, Сьюзен их получила?

– Какой-то мальчик сунул их ей в руки на улице перед домом.

– Но мне знаком этот почерк… – Она не успела закончить мысль, как дверь открылась и вернулась Эллис.

– Вы уже готовы продолжать, мэм?

Анна кивнула, и Джеймс принялся собирать бумаги. Эллис тем временем подошла к госпоже и остановилась, невольно ахнув и тут же зажав себе рот ладонью. Увидеть эти бумаги в руках хозяйки она совершенно не ожидала.

– Где вы это взяли? – вырвалось у нее.