Белгравия

Чарльз не заметил одного важного обстоятельства: того, что, говоря с ним, Белласис мелкими шагами медленно продвигается по улице по направлению к реке, а он сам идет за ним, невольно попадая в такт его шагам, и оба они приближаются к воде. Чтобы очутиться на берегу, оставалось только перейти дорогу. Этот участок реки был огорожен длинной низкой стеной, уходящей в воду, и они стояли, видимо, на старом холме, на вершине которого эта стена была поставлена, так что Темза текла внизу, футах в десяти. Там было глубоко. Джон видел это по быстрому течению. Белласис недаром выбрал таверну, находившуюся именно в этом месте.

– Боюсь, мы все же в ссоре, мистер Поуп. И я очень об этом сожалею, – со вздохом ответил Джон.

До чего же странно прозвучал его голос. Как-то сдавленно, так что слова искажались. Чарльзу вдруг стало не по себе. Хоть бы экипаж какой-нибудь мимо проехал! Но улица была пустынна.

– Тогда надеюсь, что мы сможем разрешить недоразумение, сэр, – улыбнулся он, пытаясь превратить эту непонятную беседу в нормальный разговор.

– Увы, это невозможно, – пробормотал Джон, – поскольку единственное возможное для меня решение заключается в вашей…

– В чем, простите? – не понял Чарльз.

– В твоей смерти!

С этими словами Джон внезапно бросился на Поупа, схватил его и одним резким движением вдавил в низкую стену. Чарльз, не ожидавший такого поворота, сражался, как тигр, бил противника ногами, толкал его изо всей силы, но тот уже вывел Чарльза из равновесия, и колени Поупа вжимались в парапет стены. Джона Белласиса драка лишь распаляла. Он уже окончательно принял решение. Если даже он сейчас и не убьет Чарльза, то ему все равно болтаться в петле за попытку убийства, так что терять нечего и надо довести дело до конца. В последнем отчаянном усилии он обвил лодыжку Чарльза стопой, прижал ногой его бедро и внезапно со всей силы толкнул противника в грудь. Поуп почувствовал, что падает навзничь, летит через стену и дальше, вниз, пока не очутился в ледяной воде, чуть не задохнувшись от зловония. Толстое пальто, мгновенно промокшее насквозь и тяжелое, как свинец, увлекало его под воду. Он безуспешно пытался скинуть ботинки, схватиться за что-нибудь, лишь бы удержаться на поверхности. Но над ним, на гладкой кирпичной стене, ничего не было, и Джон об этом знал.

Белласис вглядывался вниз, в темноту. Уже все? Или еще нет? Это голова Чарльза виднеется над водой или же просто рябь, мусор? Он так увлекся, что не слышал топота ног по мостовой. А потом вдруг почувствовал, как две сильные руки схватили его за плечи и рывком развернули. Джон оказался лицом к лицу с Джеймсом Тренчардом и его сыном.

– Где он? Что ты с ним сделал?

– Где – кто? О ком вы говорите? Что я такого сделал?

Джон и бровью не повел. Если Чарльз утонул, им нечего ему предъявить. Даже сейчас Белласис мог легко выкрутиться. Все можно было свалить на Оливера, а свидетельство Джеймса как лица заинтересованного, если Джон правильно помнил, ценности не имело. Но тут они услышали крик.

– Помогите! – раздался из темноты голос, бестелесный, словно зов призрака из могилы.

Не говоря ни слова, Джеймс скинул пальто и башмаки и бросился в реку. Под раздававшиеся внизу плеск и крики Оливер и Джеймс смотрели друг на друга.

– Оставь их, – сказал Джон елейным голосом. – Не вмешивайся. Твой отец прожил хорошую жизнь, но сейчас не трогай его. Тогда получишь хорошее наследство, и я тоже. Давай освободимся от них обоих.

И Оливер вдруг засомневался. Джон это увидел. Белласис заметил, как Тренчард-младший на мгновение заколебался, ибо он был человек слабый.

– Просто не вмешивайся. Много времени не понадобится, скоро все будет кончено. Ты же сам понимаешь, что так лучше. Для всех нас.

До конца жизни потом Оливер пытался понять, как он мог задуматься о предложении Джона и допустить такую возможность хоть на секунду, но факт остается фактом. В тот момент гибель Чарльза Поупа показалась ему невеликой потерей. А избавиться от упреков отца, его постоянного неодобрения, получить деньги и избежать наказания…

– Нет! – заорал он, стаскивая с себя пальто, и прыгнул вслед за отцом. Оливер уже понял, что от холодной воды тот ослабел. Джеймс прыгнул не раздумывая, и Джон Белласис был прав: старик не мог долго продержаться. Но Оливер успел доплыть до Джеймса раньше, чем тот ушел под воду. Он ухватил отца под мышки и погреб к берегу, крикнув Чарльзу, чтобы плыл за ними и держался за его пояс. Оливер и сам удивлялся, как он сумел дотащить их всех до стены, может быть, его подстегивало чувство вины, воспоминание о соблазне, который овладел им, пусть и на долю секунды. Крутая стена могла оказаться непреодолимым препятствием. Оливер тщетно пытался за нее схватиться. Тут, к счастью, шум на улице привлек внимание компании высыпавших из паба пьянчужек, и один из них сбегал за веревкой.