Белка

В приемной начальника машиностроительного управления сидели двое. Молодая красивая секретарша, сидя в углу за столом, печатала на машинке, успевая при этом отвечать на телефонные звонки и улыбаться посетителям. Напротив нее на одном из стульев, длинным рядом стоявших у стены, сидел Бахыш-киши. Пальцами правой руки лесник медленно водил по полям соломенной шляпы, лежавшей у него на коленях.

Войдя сюда, Бахыш-киши объяснил секретарше, откуда он приехал, сказал, что ему необходимо поговорить с начальником управления по очень важному делу.

— Вы бы лучше пришли послезавтра к двум часам, — равнодушно сказала девушка, выслушав Бахыша-киши. — Сегодня у него иностранцы. Кто их знает, сколько они там пробудут, да и потом, не знаю, сможет ли он вас принять или нет.

Но Бахыш-киши ответил, что будет ждать. Трудно ему, старику, еще раз ехать в такую жару. Неужели начальник не войдет в его положение, не уделит каких-нибудь пять минут для беседы?

— Если хочешь, доченька, я в коридоре подожду, чтобы тебе не мешать, сказал Бахыш, чтобы умилостивить секретаршу.

— Ничего, сидите здесь, — разрешила девушка.

И вот Бахыш сидел.

Секретарша закончила печатать на машинке какой-то документ, пересела за стол, выдвинула ящик и углубилась в чтение толстого романа. Чтение, как видно, увлекло ее — она не поворачивала головы, даже если кто-то открывал двери в приемной, на телефонные звонки отвечала нехотя, односложно.

Двери и окна были закрыты, но в комнате было прохладно — с тихим шелестом работал кондиционер, встроенный в окно. Бахыш-киши много слышал об этих приборах, но впервые сидел в помещении с кондиционированным воздухом. И хоть пот на нем обсох, даже рубашка стала суше, старик решил, что эта прохлада ему не по душе — какая-то она неживая, искусственная.

Время от времени открывалась дверь, входили работники управления, интересовались у секретарши какими-то непонятными Бахышу делами, сообщали какие-то цифры, оставляли бумаги начальнику на подпись.

Бахыш с интересом наблюдал за ними, сидя в своем углу. На него никто не обращал внимания. А старый лесник думал, что сейчас, наверное, Аламдар-киши ищет его в роще и, не найдя, ругает на чем свет стоит за то, что он не послушался его советов.

Откровенно говоря, беседа с Аламдаром-киши поколебала Бахыша. Он долго думал вечером над словами садовника. Может, и в самом деле Аламдар прав? Может, не стоит погубленная белка разговора, крови, нервов?..

Так ничего и не решив, Бахыш уснул. И ему приснился сон — сон, к счастью, легкий, успокаивающий. Снилось Бахышу, что после нынешней истории с белкой прошло много лет — десять или двадцать. И вот он беседует с Аламдаром-киши, а тому уже почему-то чуть не двести лет… И лес, который растил Бахыш, теперь уже настоящий густой лес, раскинувшийся от Бильгя до Бузовны, и до Маштагов доходил этот лес. И снилось Бахышу, что теперь раннее утро и решили они с Аламдаром накосить траву. Поработали всласть, устали и сидят в тени раскидистой чинары, неторопливо отхлебывая крепкий чай из стаканчиков и вспоминая былые дни.

Мыслимое ли дело — когда-то на этом месте была степь, и ничего здесь не росло, кроме колючек да кустов полыни. А теперь в лесу прыгают с ветки на ветку белки, много белок, носятся между кустами зайцы, пасутся в стадах джейраны, и никто их не трогает.

— А помнишь, как ты много лет назад убивался из-за того, что одна белка у тебя погибла, Бахыш? — говорит Аламдар-киши. — А помнишь, как тебе в те годы казалось странным, когда люди тебя лесником называли: леса-то не было, только рощица небольшая…

И тут что-то грохнуло в стороне дороги, старики вскочили на ноги. Аламдар-киши сдвинул брови:

— Кто посмел здесь стрелять?

А Бахыш, взяв свой пастушеский посох, быстро пошел туда, где послышался выстрел. Аламдар — следом… И увидели они, что на просеке, посреди густого леса, там, где прежде шло шоссе Бильгя — Бузовны, стоит машина. Молодой парень, подняв капот, возится с мотором.

— Сынок, ты не видел, кто стрелял? — спросил Бахыш-киши.

— Никто здесь не стрелял, дедушка! — удивленно откликнулся водитель. Когда вы слышали выстрел?

— Только что…

И вдруг водитель рассмеялся:

— Это не выстрел был! У меня мотор что-то барахлит, иногда выхлоп получается громкий… Вот я и остановился, смотрю, в чем дело.

Тут и старики рассмеялись, отлегло от сердца.

Так Бахыш-киши и проснулся — веселый, чувствуя в себе бодрость, почти забытую. Утро было свежее, прохладное. Тихо плескались волны, доносилось издалека гудение моторной лодки, — значит, вышли в море рыбаки.

Бахыш-киши встал, оделся. Сон был еще таким близким и реальным, что Бахышу на минуту показалось: вот сейчас выйдет он из дому и очутится в лесу. В настоящем лесу — прохладном, тенистом, таком, каким виделся он во сне… «Может, и суждено мне дожить до этой минуты?.. — подумал Бахыш-киши и с сожалением покачал головой. — Вряд ли… Сколько лет нужно…»